– Как мы могли не знать об этом месте… – поразилась Эмма.
– Люди куда менее наблюдательны, чем они сами думают, – отозвался Карл. Эмма поджала губы, опустив взгляд, сделав вид, что разглядывает лепестки.
– Как там Рафаэль?
– Живой.
– Я знаю, но… – Эмма запнулась. – Просто он очень волновался, когда поступал сюда, и…
– Таким, как он, здесь нечего делать.
Девушка замерла и невольно обернулась, не поднимаясь.
– Почему ты так считаешь?
– Охотники – люди жёсткие и грубые. А на начальном этапе – ещё и по-глупому жестокие, полные подростковых замашек. Не принимающие тех, кто слабее или сильнее их. Завистливые и вечно осуждающие то, на что идёшь из безысходности. Это место его испортит. Если только он не решит сменить факультет.
– Он хочет стать охотником.
Карл едва заметно нахмурился, но к Эмме не обернулся. Затем поднялся.
– Его сломают.
– Если у него будет поддержка – не сломают.
– Поддержки не будет.
– Почему… ты так думаешь?
– Потому что на первом курсе каждый выживает, как может. Все озлобятся. Ты не сможешь всегда быть рядом. Он слишком добрый, чтобы найти в этой среде друзей.
Эмма не сразу нашлась, что сказать. Но… она и не думала спорить. Что поразило Карла настолько, что он ненадолго взглянул на неё, когда она заговорила:
– Я знаю, в чём-то ты прав. Рафаэль всегда… был немного наособицу. У нас в поселении его очень любят, но среди сверстников у него нет друзей. В раннем детстве он сильно переболел. После болезни он вернулся уже таким… немного… – Эмма вздохнула. – Много другим. Я жалею лишь об одном. Что не могу всё время быть рядом с ним. Но я понимаю, что глупо надеяться оградить его от этого мира. Когда-нибудь он всё равно должен будет его познать.
– И вы решили забросить его сюда в качестве шокотерапии?
– Н-нет, вовсе нет, просто… Я не знаю, почему родители настояли на этом.
– Твоё мнение не приняли в расчёт?
– Моё мнение? – Эмма удивлённо взглянула на Карла.
– Ты, зная, что здесь, – не попыталась его уберечь?
– Почему я должна была?
– Ты его сестра.
Эмма на какое-то время замолчала. После она поднялась, скрестив на груди руки и опустив взгляд, чуть отвернувшись от Карла.
– Я сейчас… скажу одну вещь, и ты, скорее всего, возненавидишь меня.
– Ненависть – самое глупое чувство, которое может испытывать человек.
Эмма набралась смелости и сказала:
– Я не всегда его так любила. Не всегда умела его любить. Когда он родился… я его почти ненавидела. Я не хотела делить наш дом ещё с кем-то. Делить родителей с кем-то. Я была ужасной сестрой. Но когда он лет в 6 заболел… Что-то надломилось. Я поняла, что мне будет безумно больно, если его не станет. И когда он выкарабкался – была так счастлива, что представить сложно.
Раздалась глухая усмешка.
– А ты дьяволица в теле ангела, – Карл тоже поднялся, всё же, достал из кармана уже помятую сигарету и зажигалку, поджёг кончик сигареты и отошёл от Эммы на несколько метров, встав полубоком, чтобы дым не долетал до неё.
– У всех бывают моменты. Не нагнетай. Просто тебе и твоим родителям стоит понять, что Рафаэля вы потеряете. Выйдет отсюда уже измученная тень.
– Я надеюсь, он изменит своё мнение. Ведь профилирование… начинается со второго курса. Первый для юношей един.
– Если он хочет стать теологом, священником, медиком, кем угодно – неужели, в вашем поселении нет учебного заведения?
– Только школа… Хороший интернат, включающий не только школу, но и дальнейшее обучение, есть в соседнем поселении, но туда долго добираться, пришлось бы переселяться. А дорога от нашего, западного, дотуда небезопасна. Ночью горы кишат нечистью. И финансово… это было бы тяжело. Наше поселение намного более продвинуто в плане связей с академией и разработкой оружия… но есть вот такой большой минус.
