– Спасибо. – Я благодарно кивнул и посмотрел на воспитателя. – Прохор, давай потом еще маму навестим? Давно у нее не были…
– С Михаилом Николаевичем переговорю, – кивнул он. – И иди уже, невежливо сестер заставлять ждать.
***
– Вова, чего ты молчишь? – отец Василий дергал замершего друга за рукав. – Чего Алексей Александрович от нас хотел?
Батюшка Владимир наконец «оттаял», но лицо его осталось хмурым:
– Не знаю, Вася, может, это все большая провокация со стороны Романовых, но великий князь звонил напомнить нам об установленных ранее сроках переезда в его имение. Может, Романовы нас хотят там?.. Всех вместе и сразу, чтоб не возиться?..
– Брось… – поморщился Василий. – Ты же сам сегодня ночью, как и я, не почувствовал во взгляде великого князя ненависти, там была одна безысходность. Если бы он только захотел, мы бы уже…
– Может, ты и прав. – Владимир кивнул. – В любом случае надо звонить его святейшеству и ждать от него инструкций. Согласен?
– Это будет самым лучшим вариантом. Тогда звони Святославу, а я наберу наших, пусть готовятся к срочному переезду – что-то мне совсем не хочется лишний раз злить великого князя, особенно в свете его вновь приобретенной привычки накосячившим людишкам головы в буквальном смысле отрывать. Чего опять застыл, Вова? Звони Святославу, время поджимает!
– Да звоню я…
***
Оказалось, что, помимо сестер, к нам, как и предполагалось, «по-соседски» заглянул князь Пожарский, рядом с которым с важным сидела видом Елизавета и прислушивалась к беседе «взрослых». При моем появлении бывшие до этого просто заплаканными лица Марии и Варвары приобрели совсем уже горестное выражение, девочки не выдержали и разрыдались. Лиза подбежала ко мне, обняла за талию и заревела тоже.
– Ну-ну, сестренка, успокойся… – я гладил Елизавету по волосам, борясь изо всех сил с желание завыть на воображаемую луну. – Успокойся…
Марию с Варварой в это время утешали хмурые Николай с Александром.
– Леша, ты как? – минут через пять, шмыгая носом, спросила меня старшая сестра.
Надо было им с Варей отдать должное – слез своих они и не подумали стесняться, даже при князе Пожарском.
– Держусь, – вздохнул я.
– Алексия как?
– Очень переживает. В приказном порядке отправили ее в студию, ей еще сегодня вечером выступать.
– Бедненькая… – Маша с Варей прижали ладошки ко рту. – Леш, а что вообще произошло? А то отец молчит, а дядька Коля с бабушкой и дедушкой нам заявили, что, если ты захочешь, сам нам расскажешь…
Прикинув про себя, что мудрые родичи правы, сначала многозначительно посмотрел на Николая с Александром, а потом перевел взгляд на продолжавшую жаться ко мне Елизавету. Дернувшихся было братьев властным жестом остановил дед Михаил:
– Лизонька, – князь с улыбкой обратился к девочке, – нам с тобой надо бы поварят проверить. Говорят, им сегодня какой-то новый топпинг для мороженного доставили.
– Правда? – сестренка «отлипла» от меня. – Деда Миша, а какой? Я много пробовала!
– Вот и проверим. – Князь взял ручку девочки в свою и, провожаемый нашими благодарными взглядами, повел ее в сторону столовой.
Когда дед с сестренкой удалились на достаточное расстояние, Николай бросил:
– И чего про Михаила Николаевича такая слава идет, мол, жесткий он до беспредела? Мировой же старикан!
– Я от родичей слышал, – пихнул брата в бок Александр, – этот старикан деда Колю не раз в сердцах по матери посылал. И всех остальных наших старших родичей тоже. А дядьки Саша и Коля его вообще за наставника почитают.
