Агапия, от неожиданности встряхнув головой, переспросила:
– Как остыли?..
– Погасили домны злодеи-бунтари крепостные. Углежоги, кои томят уголь в Гнилом логу.
– Чего плетешь? Аль рехнулся? Разумей, что говоришь. Ты же их караулил день и ночь со стражниками…
– Смяли нас, варнаки. Нежданно людностью навалились. Доменщики их сторону держали. Должно, сговор был. Потому злодеи подоспели, когда чугун сварился.
– Рыло! Выкручиваешься? – выкрикивала Агапия. – Слыхал, когда сговаривались?
– Не слыхал.
– Так и не домышляй враньем.
Встревоженная известием, Агапия металась по трапезной, всплескивая руками. Вновь подойдя к старшине, оглядела его и, улыбнувшись, спросила:
– Вижу, били тебя?
– Перепало.
– Почему сам пригнал? На кого завод бросил?
– Стражники все до единого сильно покалечены.
– Доверенный где?
– Еще перед Новым годом он на Старый завод уехал, к Комару.
– Когда буйство стряслось?
– Позавчерась.
– А ты здесь только седни обозначился? Недосуг было с похмелья?
– Каюсь! Труса праздновал! Сами знаете, каков барин. Хочу слезно просить… Потому, ежели сам встану перед барином, он меня пришибет.
– Неплохо надумал: за бабьей спиной укрыться. Нет, мужичок. Самолично барину доложишь о своем страшном нерадении о барском имуществе. Он тебе доверил его сохранность.
– Не погубите, Агапия Власовна! Христом богом прошу! – Старшина рухнул на колени.
– Чего молчишь про пожар?
– Не было огня. Злодеи без красного петуха обошлись. Покалечили нас, погасили домны и тягу дали.
– Ишь ты. Стало быть, на новый манер изладили свое злодейство. Вставай! Так и быть, сама барину скажу, а то, в самом деле, покойником станешь.
– Благодарствую.
– Вставай, говорю.
Старшина проворно поднялся с пола.
Агапия, задумавшись, отошла к столу. Машинально на нем передвинула ближе к краю свечу.
– Господи, Господи, какая беда барина подкараулила! Кто ватажил над углежогами?
– Кто? Все тот же Степка Левша. Он мне голову окровянил.
– Крепкая она у тебя, коли Степанов удар выдержала. Ступай. Пожуй всухомятку, часок поспи, но чтобы чуть свет твоего духа в доме не было. Заедешь на Старый завод. Велишь Комару немедля к барину явиться. Да пусть не позабудет доверенного с собой прихватить.
– Земной поклон, Агапия Власовна.
– Ладно. В своей избе лампадку засвети, чтобы Господь уберег меня от барского гнева, когда «обрадую» хозяина новой бедой. Ступай.
Агапия, погасив свечу, вышла из трапезной. По крутой лестнице в мезонин поднималась медленно, прислушиваясь к скрипу ступенек. О происшествии на Новом заводе барину решила сказать утром. Дойдя до двери своей комнаты, отворила ее, но тотчас плотно закрыла, сбежала по лестнице на второй этаж, по темному коридору добралась до палевой гостиной. Переступив порог, приблизилась к дивану, к лежавшему на нем Муромцеву. Кашлянула. Муромцев, увидев перед собой Агапию, обрадовался:
– Вовремя пришла, Гапа. Как же ты догадалась, что я весь коньяк выпил?
– Вовсе по другой надобности пришла.
– В чем дело?
– Домны на Новом заводе…
– Что домны? Чего мямлишь!
– Погасли они.
Муромцев мгновенно вскочил на ноги и, уставившись ошалело на Агапию, закричал:
– Что?..
– Погасли домны.
– Как погасли? Кто посмел погасить?
– Углежоги.
Муромцев, медленно попятившись назад, сел на диван.
– Углежоги? Так я и знал! Углежоги из Гнилого лога. А караул?.. – хрипло закричал Муромцев и, снова вскочив, заметался по гостиной, – Праздновали Новый год?.. Перепились до чертиков?.. Как доверенный и старшина допустили такое неслыханное преступление?
