Камилла и Чарльз - страница 24

«Королева передала детей в руки Филиппа, а Филипп в свою очередь бросил их на произвол судьбы», – пишет журналист и писатель Грэхем Тернер, рисуя портрет Елизаветы II. «Он думал, что обтесывать их тем или иным способом – неправильно и наилучший способ обучения для них – наука выкручиваться из всего самостоятельно, – рассказывает одна упомянутая в статье благородная дама – С самого начала поводья висели у них на шее. Даже в очень юном возрасте Чарльз и Анна пользовались большой свободой и никогда ни с чем не обращались к родителям. Очень быстро они обзавелись своими столами, своими секретарями, составили свои рабочие графики. Казалось, королева и принц Филипп считали, что их это мало касается. Чаще всего они не знали, чем именно в данный момент занимаются их дети…Вследствие этой ранней независимости Виндзоры стали напоминать скорее некий клуб, чем семью. Они никогда ничего не проводили совместно, и поэтому среди них было не принято общаться друг с другом, а если и общались, то на совершенно тривиальные темы».

Казалось бы, свободные от всех омрачающих повседневную жизнь материальных забот, вознесенные с самого рождения на вершину социальной лестницы и абсолютно уверенные, что никогда оттуда не спустятся, короли и королевы получают небывалую возможность воспользоваться идеальными условиями для расцвета семейной жизни и достижения успехов в качестве родителей. Как предположить, что Маргариту Датскую оставила нянька за полчаса до начала церемонии ее коронации? Как представить Харальда Норвежского в лапах злобного банкира, после того как на занятия спортом во время зимних каникул он потратил большую сумму, чем предусмотрено? Как не опереться о стену при мысли, что Карл XVI Густав яростно обменивался ударами со своим коллегой по офису или что королева Беатрикс Нидерландская, шатаясь от усталости, вышла из метро, забитого людьми, после дня общественного движения в Гааге? И все же – колкости, недоговоренности, не признаваемое открыто соперничество, непродуманное распределение обязанностей и оскорбленное самолюбие… У монарших пар тоже случаются семейные разногласия. А замужество или женитьба не на человеке, а на его имидже, настоящая любовь, часто перемалываемая протоколом, привязанность и взаимопонимание, мелко порубленные интересами государства? В действительности это самые обычные пары, а их подлинные проблемы вовсе не там, где они предполагают.

Лилибет не любит показывать свои чувства; Филипп имеет характер довольно ворчливый и легко взрывается. Многие люди из окружения королевской семьи свидетельствуют, что в те времена он в любой ситуации проявлял нетерпимость и раздражительность по отношению к старшему сыну. Такое поведение, несомненно, являлось следствием тех лишений, которым он сам подвергался в течение своей жизни. Герцог Эдинбургский, граф Мерионет и барон Гринвич, он родился, принцем Греческим и Датским, 10 июня 1921 года на острове Корфу. Вместе с отцом, принцем Андреем Греческим, пережил ссылку, в которую тот вынужден был отправиться после государственного переворота, и его раннюю кончину (1944), интернирование матери, а также долгие годы странствий и нищеты вплоть до того, как последовало разрешение (1939) поступить на службу в Королевский флот. Все это оставило в его душе много горьких воспоминаний. Спустя восемь лет после этого вхождение в правящую королевскую семью обернулось для молодого, щеголеватого офицера рядом разочарований и заставило его отказаться от дворянских званий, сменить национальность и религию и согласиться с тем, что его родные дети носили не его фамилию, а фамилию жены. А поскольку беда никогда не приходит одна, ему ничего не оставалось делать, как уйти с воинской службы после коронации супруги и с той поры занять место в тени монархини. «Амеба, я теперь всего лишь амеба», – часто, если верить слухам, повторял он.