Камилла и Чарльз - страница 3

Контролируемое тысячью пятьюстами семейств, высшее лондонское общество продолжало еще не пускать в свою среду пионеров новой «заслугократии» – промышленников, банкиров, обществом которых, казалось, так дорожил наследник короны принц Уэльский. «Эти представители аристократии, – пишет Вайта Сэквил-Вест в своем романе “Эдуардианцы”[6],– все принадлежали к той солидной и респектабельной аристократии, которая отчаянно цеплялась за свои земли как за привилегии и редко открывала двери модным “кружкам”, выскочкам, новым веяниям моды, но зато с достоинством шла своей дорогой, придерживаясь незыблемых правил поведения. Аристократы назубок знали генеалогические древа своих пэров и с гораздо большим почтением относились к бедным, но древним благородным семьям, чем к нуворишам, пусть даже сколотившим огромные состояния. Солидарность их необычайна. Манера разговаривать с другими дает понять, что весь остальной мир для них – некий незатейливый аксессуар, этакий декоративный элемент, одновременно пустой и ничтожный».

Супружеская чета Алиса и Джордж прекрасно иллюстрирует нравы приличного общества викторианских времен, «живо воплощает состояние умов той эпохи, доказывает, что супругами люди иной раз становятся, чувствуя истинную любовь, но при этом не испытывая физического влечения друг к другу, – пишет Раймонд Ламонт-Браун, один из биографов Эдуарда VII. – Никто не усомнился бы, что Джордж глубоко любил Алису, но, по слухам, секс его интересовал мало. В отличие от жены, чьи аппетиты в этой области расценивались как безудержные»[7]. Кроме того, опять-таки по слухам, молодая женщина превосходила мужа интеллектом, и ей приходилось искать общения с другими мужчинами, чтобы найти пищу для своего живого и любознательного ума. Итак, многих джентльменов можно назвать завсегдатаями дома семь на Холкин-стрит, что неподалеку от Белгрэйв-сквер, первого обиталища семьи Кеппелей. Самый постоянный и частый их гость – один богатейший банкир, влиятельный вдовец по фамилии Эрнест Уильям Бекетт, Алиса стала его любовницей в 1893 году. Кстати, именно его многие историки считают биологическим отцом первой дочери Вайолеты, родившейся 6 июня 1894 года. Не довольствуясь тем, что завалил свою подругу подарками и заполнил ее гардероб дорогими туалетами, Эрнест разбудил в ней деловую жилку – с той поры она поставила ее на службу личным интересам.

В то же время у нее стало развиваться нечто вроде общественного сознания – весьма необычно для женщины ее положения, – и она пыталась привить его богатым воздыхателям. Младшая дочь Соня расскажет впоследствии, что видела, как мать затащила однажды своего приятеля барона Элингтона в бедный, грязный, перенаселенный район Лондона под названием Хокстон, – барон владел там многочисленными доходными домами, где жили семьи бедняков, – с единственной целью дать ему осознать свою ответственность. Щедрая и рассудительная, Алиса отличалась врожденной способностью с симпатией относиться к каждому, с кем ее сводила судьба, независимо от того, из какого класса он происходил и в каком окружении рос. Любовники, будучи гораздо старше, помогали ей расширить видение мира, учили внимательно и осмысленно наблюдать за эволюцией общества. В 1898 году, когда с ней познакомился наследник короны, перед ним предстала двадцатидевятилетняя женщина, удивительно зрелая для этого возраста и уже имеющая свои политические убеждения, что выделяло ее из среды аристократии королевства.