Они вспомнили графиню Контарин, капитан поругал Сашу, что она так и не приехала на оплаченный курс в венецианском университете, а девушка промолчала об изменениях в своей личной и почти семейной жизни. Почему-то ей показалось, что сейчас это будет лишним.
– Я до сих пор удивляюсь, каким чудом нам разрешили довести до суда дело в отношении таких важных людей! (Саша знала, что чудо зовется кардиналом Ридольфи, но снова промолчала). Но тем не менее, некоторые круги мне этого не простили, поэтому я оказался здесь. Мне еще повезло, что не в захолустной деревне в Калабрии или на Сицилии.
– Но согласись, что кофе у них невероятный!
– Согласен! – Со вздохом согласился карабинер.
– Так потихоньку ты и другие приятные стороны обнаружишь. Уже две нашлись! А я… не знаю почему, но я очаровалась сразу. Это необъяснимо, я ничего еще не видела, а вот…
Флавио отправился расплачиваться за кофе, но денег с него не взяли.
– Sospeso? В смысле подвешенный?
– Signori, это же традиция! Кофе в Неаполе – это напоминание о том, что радость всегда делится, напополам, на троих, на компанию. Когда вы пьете кофе в Неаполе- вы причащаетесь!
– Причащаемся?
– Да! Вы касаетесь души Неаполя.
– А почему кофе подвешенный?
– Потому что кофе в Неаполе не пьют по одиночке. Я же сказала- радость напополам. И если вы пришли один, вы обязательно оплатите вторую чашечку, для того, кто придет после вас, так вы разделите с ним этот кофе.
– Офигеть! – сказала Саша. – И ты не почувствовал этот город? Интроверт северный! – и пошла платить за подвешенную чашечку для следующего гостя. И это «южнее Рима я все ненавижу»!
– A che bellu cafe sol a napl o san fa! – крикнули хором им вслед хозяйки бара.
Саша и Флавио переглянулись. Ни одного слова знакомого.
– Такой прекрасный кофе только в Неаполе, – перевел им входящий в бар мужчина.
Они вышли на улицу, договорились о встрече вечером и почти распрощались, как вдруг оба остановились.
– А что ты делал в моем доме?
– А я чуть не забыл тебя спросить!
И капитан рассказал Саше об убийстве девушки, снимавшей в этом доме квартиру.
– Бритту убили? Боже мой! Она такая милая… была.
– О чем вы говорили? Привратник сказал, что вы болтали как подруги и ходили пить кофе.
– Сплетник! Мы познакомились за минуту назад, как он нас увидел, в лифте. Бритта предложила попить кофе и дала ценные советы, где покупать продукты, где пить кофе. куда идти за пирожными.
– А что-то еще? О каких-то ее знакомых, может, она куда-то собиралась, с кем-то планировала встретиться.
– Флавио, мы только встретились! Даже общительные девушки не выкладывают все о своих друзьях. любовниках и планах через полчаса после знакомства.
– А жаль! – засмеялся карабинер и они распрощались.
***
Напевая про себя «funiculi-funicula» – у Поваротти явно получалось лучше – Саша поднялась на фуникулере на холм Вомеро. От площади Данте до фуникулера Монтесанто два шага. Еще несколько минут – и весь огромный город раскинулся под ее ногами.
Далекие горы казались шкурой огромного слона, а Везувий лишь наполовину вынырнул из прохладной бледной ваты тумана. Саша долго разглядывала ангелочков, похожих на пчел и прочие барочные скульптуры и барельефы в монастыре Чертоза ди Сан Мартино, надолго зависла у вертепов в музее. Не зря Неаполь считается столицей вертепов, таких она нигде еще не видела! Двор монастыря-музея был пуст и она присела ненадолго у мраморного колодца, радуясь мартовскому солнышку, по-летнему жаркому. Скажи ей сейчас, что надо ехать во Флоренцию, Саша, наверное, расплакалась бы и отказалась. Как же не хватает солнца и запаха моря после долгих темных и холодных зимних дней!
