– Будешь болтать на посту, гегемон, уменьшу оплату, – отзывается эхом из внутреннего двора.
Амфитрион и Эхем обмениваются многозначительными взглядами.
– Зубы острые у неё. Будь осторожен. Погляди, как мне в дороге досталось. Шрамы как после сражения, – бурчит шёпотом Эхем, демонстрирует знакомому многочисленные сходные полукруглые отметины на руках.
Амфитрион резво закидывает на плечо дубину, нарочито громко насвистывая мелодию, принимается ходить вдоль ограды дома Стасиппа. Эхем заводит повозку в открытые ворота. Недолго любуется Алкеста мебелью и росписями. Взяв три плетёные корзины, дева покидает дом в сопровождении возничего.
– Неси корзины, увалень! Кто из нас кто? Я не кухарка, и я не рабыня. Забылся ты, верно, малый? Напомнить? – С теми словами Алкеста всучивает поклажу Эхему, накидывает на голову платок, первой быстрым шагом идёт по улице. – Так-то лучше, наёмный работник! Иди от меня ровно на шаг позади.
Не доходя двух кварталов до шумной агоры, дева слышит вежливый оклик тонким женским голосом. Алкеста, недоумевая, останавливается, оглядывается по сторонам. К ней с противоположной стороны улицы спешит Филострат. Завидев Эхема с пустыми корзинами, юноша представляется первым возничему:
– Филострат, сын магистрата Пиндара, имел честь разговаривать с девой Алкестой на постоялом дворе Иалиса.
Эхем в ответ недовольно бурчит что-то неразличимое. Юноша пользуется проволочкой сопровождающего и начинает беседу с девой.
– Алкеста, вы за едой собрались на агору?
– Вы угадали, Филострат. – Дева одаривает юношу лёгкой улыбкой. Насмешничает добродушно: – А вы, оказывается, можете и женским голосом умело говорить?
– Артисты из труппы приезжие научили. – Филострат гладит себя по горлу. – Вы в нашем полисе недавно… – прерывает беседу, чтобы поприветствовать знакомого в красном платке на шее.
– … и снова вы угадали. – Алкеста очаровательно улыбается Филострату.
Юноша от улыбки вздрагивает, забывает об ответном приветствии другого знакомого, и тоже с красной повязкой.
– …Потому… потому… Как вы божественно красивы! Я никого… никогда… нигде… Я бы хотел вам порекомендовать самых лучших в Александрии торговцев съестного.
– Самых лучших? – жеманно тянет Алкеста, весело играет глазами.
– За них готов я поручиться… Превосходная снедь… Клейма известные и всё такое…
Юноша окончательно сбивается, смущается, густо краснеет. Теперь Филострат отчего-то очень внимательно смотрит себе под ноги. Алкеста, довольная произведённым эффектом, тоже смотрит себе под ноги и под ноги же иронично вопрошает знакомого:
– Вы, верно, обронили кошелёк? Ну, тогда вам надо смотреть назад, а не вперёд.
– Кошель? Монеты? Ох, ну что вы! Вовсе нет, мой кошель при мне.
Филострат находит в себе силы оторвать глаза от мостовой и встретиться взглядом с Алкестой. Столичная дева сияет надменно-гордой улыбкой. Филострат любуется Алкестой, забывает, кажется, обо всём на свете, неловко оступается и чуть не падает на мостовую. Проделав два несуразных шага в сторону, изрядно помахав руками, юноша восстанавливает равновесие. Алкеста смеётся.
– Что с вами? Вы не пьяны?
Позади Алкесты откашливается Эхем. Смущённый Филострат поправляет одежды.
– Кажется, вы хотели пригласить меня на собрание филы? – предлагает тему беседы Алкеста. Наивным голосом вопрошает: – Припоминаю, ваша фила – синих платков?
– Красная, – уточняет Филострат, быстро оглядывается на Эхема, прикладывает указательный палец к губам.
