Канхотими. Том 1 - страница 2

Дети плакали, взрослые пытались кричать, никто не понимал, что происходит. Гул стихает, автомобиль начинает заполнять едкий дым с приторным запахом, который обволакивает и заполняет естество каждого из заложников, он душит и успокаивает в один момент, ему невозможно сопротивляться. Никому бы не хотелось иметь такие абьюзивные отношения. Выхода нет, пелена застилает глаза, все расплывается, и девушка проваливается в темноту. Ее голова покоится на плече мамы, на улице начинается снегопад, крупные хлопья опускаются на темную землю, тихо жужжат фонарные столбы, освещая улицы города, превращая все в зимнюю сказку. В ее доме, все так же работает телевизор, а конвой из военных машин двигается в неизвестном всем направлении.

Ох…Какая тяжелая голова, где я? Пытаюсь пошевелить руками, и вспоминаю, что их стягивает веревка, которая в итоге натерла запястья. Приоткрываю глаза, морщусь от плохого освещения и боли в голове. Мы находимся в какой-то огромной комнате, с бетонными стенами, скорее всего и звукоизоляционными. Ну почему это не гараж, местной подростковой рок группы, где бы они играли и не нарушали спокойствие соседей? А где родители? Вращая головой, нахожу их справа от меня, через человек пятьдесят. Они хотят подойти ко мне, наши лица полны надежды, но их останавливает один из солдат. Я злобно сверлю его глазами, получая в ответ взгляд полный серьезности, и он отходит. Я не думаю больше ни о чем, сама подбегаю к своим родным, и мы тихо плачем, в нашем кругу. Какое же облегчение.

Все действительно изменилось.

Свет становится ярче на мгновение ослепляя глаза, что не мешает нам слышать, скрипучую дверь и солдат, сопровождающих или оберегающих молодого мужчину, гордо и прямо, с такой уверенностью, в итоге взошедшего на некую сцену. Какое вознесение себя перед народом. Одетый в черный деловой костюм с начищенными, лаковыми туфлями и с ярко-зеленой бабочкой! А это еще зачем? Не могу сдержать ухмылку, но стараюсь не засмеяться во весь голос, конечно, пристрастия бывают разные. В случае этого мужчины «бабочки» олицетворяют его влюбленность во власть, которая отражается на его мерзком лице, эта эмоция делает его еще омерзительнее… Улыбки, как не бывало. Мысли, которыми я пыталась себя успокоить, только приводят меня в ярость. Он не просто тиран, а патологически помешанный. Этот момент навсегда изменит нас, мы не останемся такими, какими «прибыли» сюда… В наш новый дом. Обвожу взглядом его эскорт и взор цепляется за внешность одного из охранников, по классике им оказывается, тот самый кто встал на пути к моим родителям. Мы не прекращали буравить друг друга взглядом исподлобья, как из-за занавеса, чтобы оставаться незамеченными, для непосвященных. Он видел все эмоции, отразившиеся у меня на лице, и мы с ним, будто бы провели мысленный диалог. Напоследок он кивает мне глазами и становится монолитной стеной.

Тяжело выдыхаю носом, нужно же послушать, что вещает главный громкоговоритель, ниспосланный от власти кандидатом к народу. Звонкий голос, будто заржавевшая скрипка, но, которой удается обратить на себя внимание, непонятной безупречностью в своей убежденности и властью над любым. Я бы посмотрела на него, будь он на нашем месте, когда тебя силой вытащили из собственной кровати. Теперь у нас, обычного населения, новое название «Испытатели нового поколения, выбранные для спасения мирового спокойствия или чего-то подобного», кратко – неудачники. Я бы и хотела не верить до последнего и с радостью ослепла, а лучше бы оглохла, но сначала одна, а потом еще с десяток рук взметнулись вверх. Д – дэби…добровольцы, главный субъект в этой комнате и ждал этих ответных действий активного согласия. Страшно, если бы это было активное сопротивление, страшно, хотя он даже не назвался и не закончил обращение, но уже большинство из здесь присутствующих желают пойти за ним, а может и просто выбраться… Но есть ли куда?