Каникулы в затопленном городе - страница 3

– Дело было осенью. Подались мы с Мишкой тогда на Реню: плотвы, подлещиков половить. После войны голодно было, да и нам лет по четырнадцать – есть всё время охота. Думали – поймаем, разведём костерок, приспособим рыбину над огнём, а как зарумянится – съедим, обжигаясь и похрустывая плавниками. Но в этот раз не ловилось ничего, хоть тресни! Мы уж и на червя плевали, и заговоры придумывали, всё зря.

Пошли обратно, как говорится, несолоно хлебавши. На высоком песчаном берегу – сосны в ряд стоят. С осинок жёлтые листья, словно золотые монетки, разлетаются. Между деревьями брусничник вечнозелёным ковром лежит. Ягод на нём красных ещё много. Решили их хотя бы поесть. Пока бруснику собирали, вышли к времянкам – наспех сколоченным домикам. Жители там уж поразъехались. Тихо кругом. Только туман над рекой ползёт.

– Жень, давай залезем, посмотрим, что там! Всё равно никого нет, – предложил Мишка.

Голод погнал нас через невысокий, кое-как сколоченный заборчик из шершавых досок.

Окна в домиках низкие. Перебравшись, мы сложили руки козырьком и попытались рассмотреть через щёлочки занавесок, что там внутри. Толком ничего не увидели. На двери маленький, ненадёжный замок. Такой камнем сбить – нечего делать. Но поблизости ни одного камня нет, лишь ветки и шишки. Да и хорошо! Вскрывать чужой дом – это уже чересчур. Другое дело, если бы он был открыт.

Ничем не разжившись, полезли мы обратно через забор.

И тут непонятно откуда – старушка в белом платке. Из-под него – седая прядь выбивается. А глаза голубые, как незабудки, и грустные.

Она ни слова не сказала, просто стояла и смотрела. И тут я почувствовал, как краска заливает мои лицо, шею. А старушка вдруг махнула нам рукой и пропала, как сквозь землю провалилась. Подошли мы поближе, смотрим, а там – вход в землянку. Мы решились и зашли. Так с Матрёной Арсеньевной Раковой, или просто с Матрёной, как её все звали, и познакомились. Напоила она нас тогда пахучим берёзовым чаем, накормила жареными грибами с картошкой. Велела заходить, навещать.

После этого случая мы с Мишкой больше никогда не лазили в чужие дома. А у Матрёны частенько бывали – и летом, и зимой. Она про лес и про реку столько знала! И нам рассказала, многому научила. Например, как щук ловить прямо на леску, без удочки.

Кажется, всё это было недавно, а на самом деле – жизнь пронеслась. Но тот случай остался со мной навсегда, так и стоит перед глазами она – Матрёна Ракова. И каждый свой поступок измеряю её незабудковыми глазами.

Тут все зааплодировали, и я поняла, что заслушалась и забыла, зачем пришла. Повернулась, чтобы пойти за книгами, и встретилась с внимательным серым взглядом. Краска кинулась к щекам, а я – на абонемент.

– Сань, ты домой?

Мы с дедом вышли после его выступления на крыльцо библиотеки, вдохнуть свежего воздуха. Духота разлилась густой сметаной, аж рубашка к спине прилипла.

– Нет, съезжу, пожалуй, окунусь.

– Ну давай, только осторожно.

– Дед, да ладно тебе. Столько лет прошло. Я ж не маленький.

Не люблю, когда он затрагивает эту тему.

Дед потёр широкой ладонью лоб в капельках пота, взъерошил свою седую шевелюру. Посмотрел, словно извиняясь, ласково и похлопал меня по плечу.

– А ты классно сегодня выступил! – решил я сменить тему.

– Правда? Тебе понравилось?

– Всем понравилось! Симпатичная старушка в зелёном костюме вон как тебе аплодировала.