Лена бросила гвоздь, который всё еще держала в руках. Повернулась и почти что на ощупь нашла аптечку под задним стеклом.
– На, держи!
Гарик схватил коробку, резким движением раскрыл. Щурясь, он выудил бинт и зелёнку. Отдал аптечку обратно Лене.
Открыв пузырёк антисептика, он вылил весь его себе на ногу. Постарался налить прямо в дырку от гвоздя.
Он скрипел зубами от боли. Потом взялся перевязывать.
Лена зарылась в плед с головой.
– Что за грёбанный день? – повторила она уже второй раз за последние пять минут.
– Да, я тоже его не так себе представлял… – попытался Игорь поддержать разговор, продолжая наматывать бинт. – Я должен был уже попивать рэд дэвил и есть шашлычок.
– Фу, как ты можешь пить эту дрянь? – Ленин голос глухо прозвучал из глубин пледа. Она как будто решила утонуть в нём.
– Да как-как, у него хоть вкус приятный… не то что у пива.
Игорь замотал ногу и крепко завязал. Затем взял ботинок, перевернул его, чтобы вылить оставшуюся в нём кровь… но ничего не вылилось. Видимо, вся впиталась в стельку.
Он решил пока не надевать ботинок. Достал влажные салфетки из кармашка на спинке пассажирского переднего сиденья. Вытер руки.
Выдохнул.
После этого решил сменить тему:
– А можно я тоже под плед залезу? Спина что-то совсем замерзла на этом холоде.
– Он у тебя всего один? – из складок появился нос девушки и всклокоченные волосы.
«До чего же она красивая», – подумал Игорь. Ему приятно было переключиться с внезапной проблемы на этот ясный взгляд, мягкие скулы и улыбку, как у актрисы, имя которой вспомнить не получается. У той самой, из романтических комедий… Дженнифер… или Энн… или Эми… крутятся на языке несколько имён, но ни одно не совпадает с этим личиком… испуганным и растерянным.
Вот, наконец-то, Игорь может смотреть на неё в открытую. Не изображая человека, озабоченного поездкой. Стоит собраться и проявить себя заботливым другом. А дальше уж как пойдёт.
– А знаешь, что? Грейся пока одна. Я потерплю, – решил сказать он, чтобы раньше времени не нарушать личных границ девушки. Его пробный заход не удался, Лена была еще не готова открыться. И хоть его зубы тоже стучали, Гарик понимал, что это скорее от волнения и такой волнующей ее близости.
Игорь сидел у двери, а Лена – посередине заднего сиденья, опираясь на лежащие вповалку сумки и пакеты.
– И еще у меня есть глинтвейн, – добавил Игорь.
Лазурные глаза Лены сверкнули в свете лампочки над приборной панелью.
– Великолепная новость, Гарик! Давай его скорее сюда!
– Он в пакетах за тобой, – Игорь перегнулся через Лену, судорожно вбирая ноздрями ее запах, – я сейчас достану.
Лена же ощущала только запах его пота и крови. Особенно, когда он над ней навис. От Гарика всегда пахло застарелым потом и чем-то затхлым. Вероятно, подвалами, по которым он так любит ползать. А еще – ветхими домами и, вероятно, плесенью. Он ведь живёт, хоть и в городе, но в поселке, в частном доме. Эти дома насквозь пропитаны тиной, плесенью и заводской гарью.
Она всегда старается чуть-чуть задерживать дыхание или реже дышать, когда находится рядом с ним. Вот и сейчас.
Они сидят слишком близко, именно поэтому она прячет нос в складки пледа.
Игорь достал из пакета термос. Термос новёхонький, на нём еще даже этикетки наклеены и ни капли не потёрлись. Видимо, редко он пользуется такой нужной вещью. Даром что диггер и таскается днями напролёт по всяким катакомбам, не вылезая на поверхность. Наверняка ведь термос – вещь первой необходимости в таких походах.
