– Нет. Дело совсем не в этом. То есть да. Она очень богата. Но она создала фонд, самостоятельно распоряжается им и защищена юридически.
– Тогда, в чем дело? Простите, мне неудобно обращаться к вам без имени.
– Меня зовут Ян. Можно просто А.
– Как просто А?
– Я не слышу. С самого детства, точнее с рождения. Я хорошо понимаю по губам. А когда не умел говорить, то говорил один звук А, вот и привык к нему, как к имени. Но, если вас смущает, зовите Ян. Мне будет очень приятно.
Ренат потерял дар речи. Он вспомнил, как юноша божественно играл на рояле. Ян понял, что ввел человека в оцепенение.
– Да. Я умею играть на рояле. Я играю, сколько себя помню, и даже раньше. Три года родители не понимали, что я глух. Они не поверили врачам, когда узнали это. Я музыку вижу и слышу… своими…, ну, не важно. Мадам нашла меня десять лет назад. Я начал отлично говорить, она сказала. У меня был репетитор. У меня есть дочь, – вдруг неожиданно признался он. – Она и видит, и слышит, и говорит, – его глаза сияли.
У Рената стучало в висках. Он не мог осмыслить то, что на него обрушилось. Ян понял это по-другому.
– Я понимаю. У вас тоже есть дети. Они всё умеют и для вас это нормально. Также нормально, как видеть над головой небо, солнце, слышать, говорить. Вы не понимаете таких, как мы. Вы не знаете, что такое ждать рождение ребенка и умирать от мысли, что он может родиться без того, что даровано всем, – он смолк.
Было видно, что он пережил в ожидании своей дочери. Он немного успокоился и продолжил почти отрешенно.
– Вы бежите от нас. Прячетесь. Создаете специальные школы – интернаты, чтобы не видеть, не слышать и не знать нас, словно мы заразные. Это же не инфекция, она не передается по воздуху.
– У меня нет детей, – неожиданно для себя произнес Ренат.
Ян сидел задумчиво, грустно смотря перед собою вдаль. Ренат дотронулся до его руки. Ян обернулся.
– Я один, Ян. У меня нет детей.
Ян удивленно вскинул брови. Он еще раз внимательно посмотрел на Ренат и вдруг глухо произнес.
– Откуда вы знаете?
– Что знаю? – не понял Ренат.
– Откуда вы знаете, есть или нет у вас детей? – Ян был серьезен.
Ренат не успел возразить, как Ян продолжил.
– У нас у половины интерната в графе отец стоял прочерк. Может вы прочерк?
– А может, я не имею возможности иметь детей? – в голосе Рената слышался вызов.
– Нет. – Ян был категоричен.
– Почему так уверен?
– У людей, которые не могут то, что могут другие, в глазах застыл немой крик – вопрос. А у вас в глазах…, – он не стал продолжать, отвернулся.
Ренат подождал и не выдержал. Он мягко тронул Яна за плечо.
– У вас глаза…, – юноша замолчал, но тут же продолжил. – Я бы на вашем месте поискал своего ребенка. Или детей.
Ренат побледнел. Он ожидал чего угодно, только не такого ответа. Лучше бы он не спрашивал.
Теперь Ян смотрел на облака. Ренат на море.
– Так что угрожает Изольде? Вы не объяснили, Ян, что угрожает Изольде? – забеспокоился Ренат.
– Она может умереть, – глухо откликнулся Ян.
– Как умереть? – Ренат видел, что женщина стара, но далеко не при смерти, как сразу, только взглянув на нее, определил он. Возможно, он ошибался.
– Изольда смертельно больна? – он был искренне потрясен, как тщательно скрывала женщина свою близкую кончину.
Ян отрицательно покачал головой.
– Нет. Она здорова. Ну, конечно, как может быть здоров человек в таком преклонном возрасте.
– Тогда что вас беспокоит?
