Он не чаял, когда они войдут в зал. Он сейчас мог думать только о Ней.
В какой-то момент ему показалось, что вот сейчас они пройдут с Изольдой к своему столику, а там будет ожидать их Она…
Он оцепенел. За их столиком сидела…Вера. Она беспрестанно курила, пепельница была полна, успела опорожнить уже половину бутылки вина, но была относительно здрава.
Сцена была пуста. ЕЕ нигде не было.
Он галантно проводил к креслу Изольду, помог ей сесть и тяжело опустился на свое. Только сейчас он ощутил себя древним-предревним стариком. Ног не чувствовал, руки дрожали. Он взглянул на Изольду. Она пристально смотрела вдаль. Она явно кого-то ждала. И встрепенулась, когда к их столику подошел юноша, который перед этим играл на рояле, а девушка – на флейте.
– Добрый вечер, мадам, – улыбнулся он.
Она ответила ему кивком.
– Здравствуйте, – поприветствовал он присутствующих и не обратил внимания на то, что ему не ответил ни один из них.
Ренат не сводил с юноши взгляда, пристально изучая его.
Вера сидела, глубоко задумавшись, и очнулась только тогда, когда молодой человек задал вопрос.
– Мадам, вы хотите, чтобы мы сыграли вам еще? – он все также приветливо улыбался.
Изольда снова кивнула. Но вдруг, взглянув на Веру, успела дотронуться до руки молодого человека, и отрицательно покачала головой, потом, приложив руку к сердцу, ответила ему долгим-долгим поклоном.
Молодой человек поклонился в ответ, мельком взглянул на сидящих за столом и, не прощаясь, ушел.
Вера потянулась к бутылке, взгляд Изольды откинул ее руку, точно от огня и она от досады выкрикнула.
– А вот Бурый совсем не пьет! Правда, Бурый?
– Неправда! – воскликнула Изольда.
От неожиданности он вздрогнул.
– Мы сейчас будем пить виски, – продолжила Изольда. – Виски со льдом!
Вера поежилась. Ей вдруг стало очень, очень холодно. Изольда повернулась к Ренату, хотела что-то произнести, но снова не смогла припомнить его имя.
– Да Бурый он! – с раздражением произнесла Вера. – Нечего даже вспоминать! – зло выкрикнула она.
– Нет. Нет, – запротестовала Изольда. – Я запомню. Я все равно запомню. Я где-то слышала, что-то наподобие. А вы мне напишите, – попросила она, обернувшись к Ренату.
Она покопалась у себя в сумочке и достала листок и ручку.
– Большими буквами, пожалуйста.
Ренат принялся писать свое имя и почему-то начал с фамилии. Хохот Веры раздался на весь зал.
– Я же сказала, что он Бурый, – она захлебывалась от смеха.
Изольда наклонилась, придвинула к себе листок и одними губами прочла фамилию.
– А теперь, пожалуйста, имя, – попросила Изольда. Она снова протянула Ренату листок.
Ренат не двигался.
Он увидел Ее. Он поедал глазами девушку. Она, Капелька, стояла так близко, что он не мог не любоваться ею. Она смотрела мимо него, но у него сердце обливалось кровью. Изольда насильно вложила в его руку листок, но он и не собирался писать. Вдруг он громко на весь зал произнес.
– Мое имя легко запомнить. Ренат, – еще громче сказал он, – меня зовут Ренат, – он поедал девушку глазами.
Девушка не шевелилась. На ее отрешенном лице не было никаких мыслей. Казалось, она задумалась так глубоко, словно была не здесь.
Он не решился больше повторить свое имя. Положил листок на стол, прочел с раздражением про себя свою фамилию и надписал над ней свое имя. Задумался, глядя на него.
«Интересно, – подумал он. – Ренат Бурый. Неплохо звучит. Однако, Бурый Ренат, – это уже насмехательство. – Так вот чего он всю жизнь боялся, – подивился он своим мыслям. – Бурый Ренат… Бурый…надо же…», – еще раз поразился он.
