– Конечно, ваше превосходительство, конечно, мечтал! – не понимая, к чему клонит адмирал, но вполне искренне отвечал кадет.
– Похвально, похвально, – закивал седобородый Краббе. – Ну, а с товарищами обсуждал ли ты смелые прожекты будущих своих плаваний?
– Конечно, ваше превосходительство! – громко отчеканил Миклуха, начиная уже о чем-то смутно догадываться.
Жандарм Левашев в углу беспокойно ерзал на стуле.
– Все, – сказал Краббе удовлетворенно. – Иди, Владимир, и думай о нашем разговоре. Пусть он послужит тебе уроком на всю жизнь!
После допроса «революционеров» поместили по приказу Краббе в одно помещение. Возбужденные происшедшим, друзья обменивались впечатлениями, договаривались, как себя вести на последующих допросах. Всем надо молчать о наших разговорах, а донос отрицать как наговор, – горячился, размахивая руками, Николай Суханов. – А кто испугается и признается, тому «темная» и всеобщее презрение!
– Верно! – поддержали его Юнг с Серебрянниковым. – Пусть хоть на дыбу вешают, слова не скажем!
Не принимал участия в общем разговоре только Миклуха. О чем-то сосредоточенно думая, он мерил шагами карцер.
– Да ты сядь, Казак, а то аж в глазах рябит от беготни твоей! – шикнул на него здоровенный и упитанный кадет Добротворский по прозвищу Слон.
– Придумал, я, кажется, придумал! – внезапно закричал Владимир Миклуха. – Отныне мы все китоловы!
– Ты что, того? – присвистнул от удивления Юнг. – Никак умом тронулся. Тут сухари сушить надо, а он на рыбалку собрался!
Несмотря на драматизм положения, все рассмеялись. Подождав, пока иссякнет остроумие товарищей, Владимир пересказал им свою беседу с Краббе.
– У меня есть план, – продолжал Владимир. – Все мы читали книжку исследователя Максимова об освоении Севера. Помните, он писал, что следует начать в полярных водах отлов китов, отчего казна государственная большой доход иметь будет. Вот о китоловной экспедиции мы в своей курилке и мечтали.
– А разговоры о республике? – поинтересовался Добротворский.
Не о республике, а о совете капитанов на манер республиканского во время северных плаваний! – перебил его быстро все понявший Суханов.
А общество наше предлагаю назвать обществом китоловов, – выкрикнул с нар Серебрянников.
На следующий день кадеты дружно доложили администрации, что все как один желали содействовать развитию промышленности на Севере путем отлова китов. Краббе остался доволен догадливостью, а жандармы были посрамлены.
– Желания ваши весьма похвальны, но для пущей острастки назначаю вам по шесть недель без городского отпуска! – деланно насупил брови адмирал.
Он тут же отправился к императору с докладом о происшедшей ошибке с кадетами. Александр Второй воспринял доклад о закрытии дела спокойно. Умный Краббе ловко сумел обратить случившееся в остроумную шутку.
– Я вполне готов забыть их проступок, – заявил Александр Второй адмиралу. Может, из этих шалопаев еще и настоящие моряки вырастут!
Историк пишет: «Во время беседы адмирал смотрел на провинившихся с отеческой добротой и, убедившись, что кружковцы никакие не апостолы, не преобразователи общества, а просто-напросто мальчики-романтики, решил в мягкой форме изложить великому князю Константину Николаевичу – шефу флота. Генерал-адмирал поверил на слово, что воспитанники хотели создать «Общество китоловов», которое должно было способствовать освоению Севера путем развития промыслов и торговли. Великий князь, в свою очередь, доложил императору. На докладе Александр II наложил резолюцию: «Вполне забыть их проступок».
