Когда маньяк наконец-то появился, от страха уже дрожали колени. Она вспомнила, как тогда, очень давно, в этот самый момент её спины коснулся ледяным волосатым коленом какой-то парень, сидящий выше, как она заорала и вцепилась в Макса. Тогда никто даже не хихикнул.
Маньяк по очереди жестоко убивал невинных жертв, оставляя живым намёки и записки, звонил на коммы, шепча параноидальную ересь про судьбу, подбрасывал трупы в, казалось бы, такие надёжные комнаты пляжного домика на сваях...
Когда в живых осталось только двое, кто из них маньяк, до сих пор было непонятно. Диана вспоминала фильм настолько отстранённо, что казалось, что её заставляют его смотреть, хотелось отвернуться от жутких кровавых постановок, созданных жестоким гением режиссёра... но от памяти не отвернёшься.
Киношный выстрел пронзил мозг, заставив вздрогнуть всё тело, зарёванная девушка в окровавленной белой майке бросила пистолет на труп маньяка и кинулась к флаеру, быстрее сообщать в службу безопасности...
А за её спиной медленно открыл глаза застреленный маньяк.
Потом по экрану поползли титры, ребята в комнате зашевелились, нервно засмеялись, кто-то стал отключать проектор, рядом мелькнули тёмные испуганные глаза Мирабеллы...
*
Едва сняв контактер и проморгавшись, она увидела побледневшее лицо Ориона и свою руку, крепко держащую его ладонь. Даже не заметила, наверное, по старой памяти вцепилась, как тогда в Макса.
— Страшно? — сделала большие глаза она, Орион коротко кивнул, она проверила время и скомандовала: — Спать пора. Давай в свою комнату, завтра в обед придём на станцию.
— Я никуда не пойду, — дрожащим голосом заявил Орион, — я теперь буду бояться.
— Кого? — фыркнула она,
— Маньяка, — объяснил парень, поморщился: — Ну чего ты опять смеёшься, заразила своим старым страхом, теперь смешно ей.
— Здесь никого нет.
— Я знаю, — поджал губы он, — и ты знала, что в комнате никого нет. Но ведь страшно. А вдруг он из стены вылезет?
Они оба синхронно оторвали спины от стенки, оглянулись. Верхний свет мигнул и погас, остались только тусклые светлячки на полу, совсем не дающие света, а только сгущающие темноту. Диана почувствовала на своей руке крепкий захват, взвизгнула и стала вырываться.
— Тише, это я.
— Да ну тебя! — буркнула она. — Блин, мы проморгали предупреждение. Неужели уже одиннадцать?
— Да, — он помолчал и, как только Диана стала набирать воздух для очередной реплики, заявил: — Я отсюда не уйду. И не проси. Если у меня разовьётся боязнь темноты и открытого пространства, я больше никогда не выйду в космос и Империя потеряет весь навар от проекта «Орион-1». Боевой корабль, не желающий летать, это печально.
Она фыркнула:
— Опять у меня будешь спать?
— Я тебе мешаю? Я могу лечь на полу, — она уже начала обдумывать это предложение, когда он добавил: — Буду дрожать на холодном пластике, представляя, как тепло под твоим одеялом, как мягко на матрасе и удобно на подушке...
— Шантажист! — она пихнула его в плечо, что-то упало на пол, они замерли, вслушиваясь в тишину. Диана тихо фыркнула: — Ладно, слезай, нужно расстелить, — отвернула одеяло, — ложись.
Слушая, как шелестит ткань под Орионом, быстро стянула форменные брюки и футболку, сбросила туфли. Оставшись в тонкой майке и стрингах, влезла под одеяло. Рука наткнулась на горячую кожу, парень ойкнул и отполз дальше к стене, освобождая ей место. Так, кожу?
