— Ты в чём?
— В смысле?
— Разделся, что ли?
— Да, ты же тоже разделась.
— Ладно.
Она попыталась улечься поудобнее, не получилось, кровать была узковата для двоих, постоянно сталкивая их ногами, локтями или... Что?
Монстры-маньяки, вылезающие из стен, мигом потеряли значение, она замерла в неудобном положении, слушая беснующийся в голове пульс.
Они вдвоём в постели. Она в одном белье. Он... похоже, даже меньше. Постеснялся просить у пилота исподнее, а тот сам не додумался? Или он даже не знал о таком пустяке? Какая разница... Вот он, горячий и такой близкий, что от запаха его тела кружится голова. Чем не повод «расширить познания в человеческой психологии»? Ну и анатомии заодно.
Она осторожно перевернулась на бок, лицом к нему, ощущая в непроглядной темноте его дыхание на лице.
— Ди?
— Что?
Голос был хриплым и непослушным, она сглотнула, прогоняя терпкий комок.
— Ты правда считаешь это тело слабым?
Его голос окатил кожу тёплыми солнечными зайчиками без всякого контакта, она не сразу поняла, что он спросил.
— С чего ты взял?
— Ты сказала, что я здесь, в этом хиленьком человеческом тельце. — Она нахмурилась, копаясь в памяти, мысли мешались с его голосом и запахом, вздрагивали от случайных прикосновений, распадались на вдохи... — Просто тело адмирала создавали для космоса, я подумал, вдруг оно не соответствует планетным представлениям о привлекательности? Но, с другой стороны, оно же понравилось медтехнику в кают-компании, но, опять же, с другой стороны, она — человек космоса, по ней судить нельзя.
— Подожди, — она качнула головой, — я говорила о корабле. Твоё тело хиленькое по сравнению с тем, для которого тебя готовили изначально, бронированным, с орудиями и реакторами. А для человека оно очень хорошее.
— Ты правда так думаешь? — он завозился, устраиваясь поудобнее, зацепил её коленом. — А ты считаешь его... привлекательным?
Она закрыла глаза, кусая губы от досады — ну почему, почему это так сложно? И почему так просто со всякими сэмами-максами...
— Да, — прошептала она, утыкаясь лицом в подушку. — А что?
Он промолчал, потом как-то одним движением оказался очень близко, упёрся твёрдой грудью в вырез майки, провёл ладонью по плечу, вдоль талии, до колена.
— Приятно?
Она выдохнула, даже не пытаясь унять дрожь во всём теле, коснулась рукой его щеки, дотянулась до губ и мягко обняла их своими не раскрывая, не отрываясь, прошептала, щекоча губами его рот:
— Приятно?
Почувствовала, как уголок его губ изгибается в улыбке, прижалась плотнее, настойчивее, провела языком по краешку чуть приоткрытых губ.
— Ди... я ничего не умею. Совсем, я даже учебников не читал — незачем было. Ты действительно хочешь?..
— Расширить твои познания в человеческой психологии? — тихо рассмеялась она, — я могу. Ты хочешь?
— Очень, — он осторожно прижался губами к её щеке, нашёл губы, она запустила пальцы в его волосы, прижалась и наконец поцеловала по-настоящему, до звона в ушах, до тяжелого гула в каждой мышце безграничного тела, до точки плавления, после которой уже на всё наплевать. Еле оторвалась, чтобы перехватить его руками поудобнее, перевернуть на спину, прижать к кровати своим телом. Глаза понемногу привыкли к темноте, она стала различать его разметавшиеся по подушке волосы, сброшенное на пол одеяло. Его сердце колотилось так, что подбрасывало её, плотно лежащую на его груди, дыхание обжигало лицо. Ди перебросила ногу через его пояс, плотно обхватила коленями, на миг оторвавшись от его шеи рванула через голову майку, что-то затрещало, чёрт с ним, опять прижалась к его коже, всем телом, везде...
