Смотрела, а внутри царила пустота. Словно бы в участке из нее все эмоции вытащили, выпили.
Она сдернула ленточки. Открыла дверь, которая и вовсе оказалась не закрытой –замок выбили при обыске, потому что Ева отказалась говорить, куда спрятала ключи. У нее же снимки, видео, нельзя было полицию внутрь пускать. Но они все равно вошли. И все перевернули.
Ева стояла посреди хаоса, но… не чувствовала ничего. Она только тайник в полу проверила, чтобы убедиться, что причина, по которой она оказалась на той стройке, останется в тайне.
Два пухлых конверта с фото и флэшкой оказались на месте.
Еву прорвало, когда она, наконец, смогла зарядить телефон, а там пропущенные вызовы от мамы. Так много, что у Евы перед глазами буквально встала сцена того, как мама каждый раз набирала ее номер. А в ответ равнодушным механическим голосом: «Абонент временно не доступен».
Перед глазами все поплыло. Руки задрожали.
Ева набрала маму, боясь… да всего. Боялась услышать ее слезы. Или такое же равнодушное механическое про недоступен. Или что мама попала в больницу и… возможно, жива, а возможно – нет.
Мама взяла трубку:
– Доченька, с тобой все в порядке?
А Ева, глотая слезы, ответила:
– Да мам, все хорошо. Телефон разрядился, только поставила.
И не слова лжи.
– Мне звонили из полиции и что-то такое странное говорили про тебя. Я тебе звоню – ты недоступна. Что случилось? У тебя неприятности? Могу я чем-то помочь.
Слезы закапали сильнее, Ева зажала рукой рот, чтобы подавить рвущиеся наружу стоны.
– Нет, мам, – справившись с эмоциями, ответила она. И головой покачала для убедительности. – Ошиблись, наверное. Я дома, скоро буду убираться. Потом ужин приготовлю.
– Слава богу!
Потом последовал рассказ о том, как мама переживала. Потом увещевания «Я же предупреждала, что жить одной опасно. Возвращайся домой». Потом отговорки Евы «Мам, у нас работы нет. Мы и так в кредит залезли, чтобы я переехать могла. Не вернусь». Потом прощание.
Ева долго приводила в порядок квартиру. Позвонила владельцу, чтобы замки поменял. Проревела всю ночь. Писала объяснительную о причине пропуска рабочего дня. Чуть не вылетела с работы, но надавила на жалость и пообещала, что такого больше не повториться.
Тут тоже не соврала. Никаких больше строек и помощи «утопающим». Сами пусть спасаются, с Евы хватит.
Потекли размеренные дни. Прошло два месяца. Ужас, который Ева испытала, почти сошел на нет – успокоительные наше все. Она и думать забыла об Адаме Саеве, вычеркнув его имя из памяти как проклятое. И была уверена, что и сам Саев про нее забыл давным-давно.
Поэтому, когда внезапно Ева столкнулась с этим Адамом у своей работы, то не сразу его признала. А как признала, то почувствовала себя очень странно: словно ее кошмары только начинаются.
7. Глава 6. Адам
Адама всегда удивляло, как больницы могут выглядеть настолько одинаковыми: палаты, пропахшие специфическим запахом; зеркальные полы; светлые стены; медсестры в халатиках.
Впрочем, последнее, пожалуй, даже плюс. Адам буквально чувствовал, как улыбки этих хорошеньких барышень делали его здоровее и ускоряли заживление ран. Но остальное… работало в противовес. Душило. Навевало неприятные воспоминания.
Спустя два месяца и две операции Адама выписали. И он, чуть не теряя достоинство, поспешил покинуть опостылевшие стены, обменявшись с парочкой приглянувшихся девиц номерочками. Вряд ли он им позвонит, но думать о том, что они будут помнить и ждать, тешило мужское самолюбие.
