На углу Аллен-стрит и бульвара стоял светофор. Машина свернула направо на Аллен-стрит. Никто не проронил ни слова. Автомобиль Пола прочесывал первый квартал. Водитель, казалось, принюхивался к воздуху. Они миновали перекресток. В середине второго квартала они остановились.
Ли Коффи рассуждал вслух. Опустил голову, глаза блуждали, говорил, как заговорщик:
– Ее дом находится на этой стороне Аллен-стрит или за углом. Она обычно стоит у светофора на этой стороне Аллен-стрит. Если требовалось переходить через дорогу, она бы это делала на бульваре.
Мистер Гибсон на краешке сиденья серьезно кивал, но испытывал детское удовольствие, словно участвовал в игре.
– В первом квартале были двухквартирные дома по пять-шесть комнат в квартире, – сказал Ли. – А вот здесь частные владения, довольно старые и достаточно большие, чтобы сдавать жилье.
Он был прав: в этом старом квартале крыши доходили до верхушек деревьев, которые были высокими, что редко встретишь в новых растущих калифорнийских городках.
– Не думаю, что у нее много денег, – продолжал водитель. – Живет, скорее всего, одна. Была бы семья, имелась у кого-нибудь машина. – (Вполне справедливое замечание для Калифорнии.) – Родственники бы работали, и она не ездила с такой регулярностью на автобусе. Я понимаю моих пассажиров.
– Все так. Но как нам поступить, если вы даже не знаете ее имени? – поинтересовался Пол.
– Да, Ли, какие наши действия? – заволновалась Розмари.
– Будем звонить в двери по очереди в каждом квартале. Спрашивайте, не живет ли в доме молодая блондинка среднего роста. Медсестра. Почему я это говорю? Заметил на ней однажды белые чулки. Есть много разных профессий, требующих белой униформы, но ни одна женщина на свете не станет надевать белые чулки, если не обязана это делать. Если обнаружите ее или что-то о ней узнаете, крикните, подайте сигнал остальным. Спрашивайте, не проходила ли она в этом месте, и если да, то куда повернула. Только не сообщайте о цели расспросов. – Заметив, как вздрогнул Гибсон, он объяснил: – Иначе все слишком затянется. Договорились?
Предложения показались всем ясными и логичными. Все четверо высыпали из машины и разошлись. Розмари побежала обратно по тротуару, чтобы начать с границы квартала. Пол направился налево к концу квартала. Ли Коффи приступил к поискам с того места, где стоял. У него от возбуждения дрожали ноздри, и были на то причины, догадался Гибсон. Наверное, возникло ощущение, что дом блондинки находится в этом месте. Коффи решил двигаться налево, а Гибсон – направо, навстречу Розмари.
Хромая, он взошел на крыльцо дома и позвонил. Никто не открыл – судя по всему, там никого не было. Гибсон стоял на этих странных ступенях и продолжал звонить. Он был мистером Гибсоном с английского отделения или чокнутым, преступником, человеком в отчаянном положении, чьи друзья боролись за его судьбу. Разве он мог их подвести? Дать им понять, что они обречены? Полумертвый, полувозродившийся к жизни, он не был ни в чем уверен.
Только он собрался уйти и звонить в другую дверь, как услышал пронзительный свист, поднял голову и увидел, что Ли Коффи энергично жестикулирует своими длинными руками.
Гибсон обрадовался – он был доволен, что из всех четверых Ли Коффи первым напал на след. Одного этого было почти достаточно, чтобы вообразить, будто человек способен победить, противопоставив обстоятельствам ум и интуицию. Романтичная, наивная идея, но она ему понравилась.
