Гурам взял у Нодара кейс.
– Деньги я привёз, дорогой. Какие проблемы?
Григорий ударил кулачищем в свою же ладонь.
– Проблемы у тебя будут, сучок хуев!
Четверо охранников почти синхронно сделали движение в его сторону, но Лысый остановил их жестом. Он подошёл к Грише и, склонив голову набок, посмотрел снизу вверх.
– Надо же, какой здоровенный. Ты без мата говорить умеешь? Или слов не хватает?
– Хватает, – проворчал Григорий. – Заколебал он меня уже.
Переведя взгляд на Сергея, хозяин усмехнулся.
– Посредники? Пиво, между прочим, я продал ещё вчера. Интересно, у кого тут будут проблемы?
По комнате прошелестел общий вздох. Послышались не громкие, но темпераментные речи на грузинском и на русском языках.
– Лысый, ты оху… опупел?! – вскричала Анюта. – Что ж ты меня подставляешь, ху… корень моржовый?
– А кто тебя уполномочил заниматься пивом? – возразил хозяин. – Или ты мой начальник?
– Я ж помочь хотела! Ты говорил: срочно!
Лысый подошёл к ней и посмотрел в упор.
– Через пятнадцать минут финские гарнитуры прибудут. Проследи за разгрузкой.
– Петрович проследит.
– Петрович лыка не вяжет. Кто его накачал с утра, как думаешь? – Он дёрнул Аню за ухо и обратился к Гураму. – «Бавария» есть, двадцать тысяч банок. Имеешь интерес?
Грузины обменялись взглядами.
– Тёмное или светлое? – спросил Зураб, поигрывая пистолетом без обоймы.
– Светлое. И забрать нужно до шести вечера.
– Даже не знаю, дорогой. – Гурама одолевали сомнения. – Вообще-то, мне «Гиннесс» заказывали…
– Уступлю по 30 центов. Давай свои шесть штук и в расчёте.
Гурам едва не подпрыгнул.
– Шутишь?!
Хозяин подмигнул с усмешкой.
– Забирай побыстрее.
– Ворованное? – с детской непосредственностью полюбопытствовал Нодар.
Хозяин глянул на него с прищуром.
– Изъято за долги. Тебя что-то смущает?
Грузины стали совещаться. Поскольку их языком никто здесь не владел, секретность переговоров была автоматически обеспечена. Аня тихонько толкнула Сергея.
– Накрылась твоя сделка, Серенький.
– Почему он Лысый? – Сергей угрюмо кивнул на хозяина. – Прическа, вроде, на месте.
Аня приоткрыла в улыбке дырку от зуба.
– Фамилия у него – Лысенко.
Хозяин, очевидно, ее услышал.
– Ты ещё здесь, золотко? – спросил он с тем же прищуром. – А ведь я рассержусь.
Анюту будто ветром сдуло.
– Берём, дорогой, – объявил между тем Гурам. – Доставка ваша?
– Обсудим, – сказал хозяин. – Посредники свободны. Как говорится, спасибо за внимание.
Сергей и Григорий поплелись к выходу.
– И вам спасибо, – через плечо буркнул Сергей.
– Э-э… погоди, дорогой! – крикнул ему Гурам.
– Отвали, Гога! – прогремел Гриша, захлопывая за собой дверь.
Выбравшись из полуподвала, они зажмурились от яркого солнца. Духота стояла нестерпимая. Всё словно замерло, лишь какая-то очумелая птаха распевала в листве тополя.
– Ю о'кей? – спросил Григорий, открывая дверцу «нивы».
Сергей собрался было ответить коротко и смачно, однако заметил бегущего к ним Зураба.
– Сейчас я его урою, – процедил сквозь зубы Сергей.
Зураб подбежал, улыбаясь.
– Вот возьми. – Он сунул что-то в карман серёгиной рубашки. – Гурам сказал, – кивнул он на Гришу, – купи ему штаны. – И грузин припустил обратно.
Сергей извлёк из кармана купюру в 50 долларов.
– Ну, падлы! – побагровел он. – Сейчас я им, бля…
– Да ладно тебе, Серёнь! – Григорий выхватил у него купюру и положил ему же в карман. – Хорош разоряться.
Сергей бросил на него презрительный взгляд.
