– Да ну, жарко…
– Это точно! – Гурген стянул с себя мокрую футболку и вытер ее подолом подмышки – он был очень потлив, отчего сильно страдал. – Такая духота, слушай! Даже кондиционер в машине не помогает – как выйдешь, тут же взмокнешь, словно мышь! – Он отстранил Андрея и направился в ванную умываться. – А ты все равно оденься, я не могу на тебя смотреть!
– Что так?
– Ты худой, красивый, я чувствую себя рядом с тобой винным бочонком!
Гурген на самом деле был довольно полным. Но из-за высокого роста и широченных плеч не казался жирным, скорее упитанным. А вот что действительно его портило, так это арбузообразный живот, свисающий на ремень.
– Худей, раз себе не нравишься, – серьезно сказал Андрей. – Ты же младше меня, а как себя запустил…
– Худей, – передразнил Гурген. – Ты-то жрешь все подряд, а вон – одни ребра! А у меня каждый кусок шашлыка в килограмм жира превращается! – Он вышел из ванной, вытирая смуглое усатое лицо. – Тебе чего говорить! Ты у нас краса рода!
– Ну ладно тебе…
– А что, разве не так? Мать моя твою фотку над камином повесила, чтоб все видели, какие в нашей семье красавцы есть! – Он шутливо хлопнул брата полотенцем по груди. – И все тебя за французского актера принимают! За французского, понимаешь! А я как к вам в Куршевель приеду, меня все турком обзывают…
– Сбрей усы, похудей, станешь похож на грека.
– Этого еще не хватало!
Гурген схватил из холодильника бутылку пива, открыл ее зубами, сделал добрый глоток, затем, прислонив холодное стекло ко лбу, отправился в комнату. Андрей проследовал за ним со словами:
– Ну что, поговорим о деле?
– Я за этим и пришел… – Гурген одним глотком допил оставшееся пиво, отставил бутылку и, сделавшись серьезным, начал: – Итак, новостей много. Есть хорошие, есть не очень. Начну с плохих. Пушка привозная. Чистая – нигде не засвеченная. Довольно дорогая. В отличном состоянии. Это наводит на мысль, что она приобретена не на черном рынке (там одно барахло), а в оружейном магазине из-под полы – продавцы часто в обход кассы торгуют пистолетами. Выяснить, откуда взялась наша «беретта», практически невозможно…
– То есть пушка нам ничего не дает?
– Почему же ничего? Мы можем смело сказать, что киллер не местный. – Гурген нахмурился, сведя густые брови в одну линию, и добавил: – И это плохо…
– А что хорошо?
– Хорошо то, что наша фамилия не всплывет во время расследования.
– Не понял…
– Убитую зовут не Кара Караян, а Эсфирь Соломоновна Штайн.
– Да-а? – пораженно протянул Андрей.
– Да.
– Кара решила сменить не только имя, но и национальность? С чего бы это?
– Паспорт, который нашли при ней, настоящий. Не подделка. Девушка, изображенная на фотографии в документе, очень похожа на Кару, но это не она. Человек, не знавший твою жену лично, не заметил бы разницы, но я – мне по факсу переслали копию – сразу ее увидел.
– К чему ты клонишь?
– Этот паспорт специально выкрали для Кары. Нашли похожую на нее и подходящую по возрасту девушку и тиснули у той из сумочки документ. Так получилось, что она оказалась еврейкой.
– Что ж, это ясно… – Андрей потер щетинистый подбородок. – Но ведь, наверное, эта Эсфирь пошла в паспортный стол и написала заявление об утере документа… И украденный паспорт превратился в филькину грамоту. Жить с ним, конечно, можно. Но делать крупные покупки – нет.
– Ты о каких покупках говоришь?
– О покупке недвижимости, конечно. Не знаю, как в России или Абхазии, но во Франции это серьезная процедура. И с липовым удостоверением личности ее не совершишь – сразу всплывет подлог, ведь в компьютере есть данные, что паспорт гражданки Штайн с этой серией утерян тогда-то, тогда-то…
