– Мы уезжаем отсюда, – сказал он, как только Андрей переступил порог комнаты.
– В Москву?
– Нет. Вообще отсюда.
– За границу, что ли?
– Да. Нам могут дать статус беженцев.
– И куда ты хочешь уехать?
– Все равно. – Отец на мгновение прикрыл глаза, вокруг которых появились старческие морщины (а Карэну было только пятьдесят), и хрипло проговорил. – Мне теперь все равно, где жить… Мой ад всегда со мной, а ты еще можешь забыть и начать все сначала… – Он ткнул пальцем в половинку глобуса, до сих пор валявшуюся в углу кабинета. – Выбирай любую страну.
– Не любая принимает беженцев…
– Поедем в ту, которая принимает, потом переберемся…
– Ты все бросишь и уедешь? – все еще не мог поверить Андрей.
– Мне нечего бросать. У меня остался только ты, а ты будешь со мной…
– У тебя еще есть дочь. И она, быть может, жива…
– Я уверен, моя девочка предпочла бы смерть, чем скотское существование в роли дешевой шлюхи… – яростным шепотом проговорил Карэн. – Я чувствую – ее уже нет в живых…
– А Кара?
– Кара – это твоя боль, сынок, не моя… Я не могу терзаться еще и из-за нее. Прости, но мне почти все равно, жива она или нет.
– Но мы будем ее искать?
– Мы ищем. Но безрезультатно. Человек, который купил девушек, погиб под гусеницами танка четыре дня назад. Узнать, кому он их перепродал – невозможно. – Карэн с жалостью посмотрел на сына. – Ты ЕЕ не вернешь. Смирись с потерей, сын. И не тешь себя надеждами – твоя жена погибла, как и моя… Мы с тобой оба вдовцы…
– Пока я не найду ее, живой или мертвой, не смирюсь…
– Тебе двадцать лет, ты не можешь всю жизнь искать…
– Могу. И буду. Клянусь тебе! Если она жива, я верну ее и буду жить с ней, хоть с больной, хоть с убогой, а если мертва, то похороню рядом с бабушкой и мамой и только после этого начну считать себя вдовцом.
– Не загоняй себя в ловушку подобными клятвами, сын, потом не выберешься… Похорони Кару в своем сердце и живи дальше. А лучше начни жизнь заново, у тебя еще получится… Поверь, когда мы уедем отсюда, – он обвел взглядом кабинет, где стены все еще пестрели похабными надписями, а в углу грудилась сломанная мебель, – тебе станет легче, и ты сам захочешь этого! Мы убежим от воспоминаний, как убегали многие… – Он постарался улыбнуться, но у него получилась лишь гримаса. – Европа ждет нас, сынок!
– Я все еще не верю в то, что ты решил уехать за границу… Как же твой бизнес? Твои люди? Твои связи?
– Я отхожу от дел. Все! Кончено! – Отец рубанул ребром ладони воздух. – Барса больше нет! Он оказался не способным защитить свою семью. Я его проклял. Теперь я Карэн Караян, беженец из кавказской республики… – Он схватил половинку глобуса, брякнул ее на стол и наугад ткнул пальцем. – Нидерланды! Поедем туда, там нас точно примут…
– Но что мы будем там делать, папа?
– Не хочешь туда? Поехали в Италию, она похожа на Абхазию, там тебе понравится… – Он сместил палец в сторону. – Швейцария! Альпы! Ты же любишь горы… Или во Францию махнем. Осядем в каком-нибудь курортном местечке в предгорье Альп, построим гостиницу, а в Бордо купим поместье, где будем выращивать виноград…
– Может, достаточно переехать в Адлер к тете Каринэ? Или в Тюмень к дяде Хачику?
– Нет. Мне нужно другое небо, другой воздух, другой язык, другие нравы, все другое, потому что любая мелочь будет напоминать о них… – Карэн стремительно прошел к двери, выглянул в коридор и крикнул: – Готовность номер один, парни! Через час мы уезжаем отсюда…
