Кара - страница 2

В конце концов в дело вмешался отец. Решив, что неуемная энергия сына требует выхода, он отвел его в секцию по боевому самбо. Там ребят учили не только разным приемам, но и основам спортивной этики. Тренировки сделали свое дело: Андрей стал спокойнее, увереннее, уже не лез в драку по пустякам, научился договариваться. У него появились друзья.

Но ничто не радовало его так, как поездки в Ленинград с родителями. Особенно в начале лета, когда можно было гулять до позднего вечера. Пару раз они даже оставались посмотреть, как разводят мосты. Именно тогда, глядя, как в сизой дымке под двумя пролетами-крыльями проходят катера, Андрей пообещал себе, что будет жить здесь, в этом городе – с другими людьми, другими домами и даже под другим небом.

Каждое лето родители отвозили Андрея и Валю на каникулы к бабушке и дедушке на Ставрополье. Андрею нравилось бегать и купаться, но ничего необычного, пожалуй, там не происходило. Если не считать лето, когда ему исполнилось десять. Как раз тогда деду, ветерану войны и труда, по случаю выхода на пенсию совхоз подарил цветной телевизор – первый на весь район, не считая председательского. Телевизор стоял на почетном месте, накрытый кружевной салфеткой, и каждое утро бабушка аккуратно протирала его специальной тряпочкой.

Это был 1974 год, шел чемпионат мира по футболу, который СССР бойкотировал. Тем не менее по телевизору матчи транслировали, и соседи собирались у них в доме перед экраном. Андрей впервые увидел настоящий футбол. Больше всего его поразила игра «летучего голландца» Йохана Кройфа. Да и сама сборная Нидерландов – техничная, молниеносная – впечатлила мальчика. Он очень расстроился, когда голландцы внезапно уступили ФРГ в финале. С тех пор Андрей стал ярым фанатом футбола. Он сколотил команду из местных мальчишек и все лето провел на поле за совхозной школой. А когда вернулся домой, попросил отца записать его в футбольную секцию.

Случались в жизни Андрея и болезненные переживания. Когда ему было лет восемь, у Вали начались приступы удушья. Оказалось – астма. Мамина подруга, врач местной поликлиники, посоветовала хорошего специалиста, своего однокурсника, который работал в Ленинграде, и Лисицыны стали регулярно ездить в любимый город, но уже не только для прогулок. Девочке выдали ингалятор, подобрали лекарства, но они не всегда помогали.

Как и старший брат, Валя была непоседливой, но нередко в самый разгар игры она вдруг бледнела и начинала судорожно ловить воздух ртом. Глаза ее расширялись от страха, лицо искажалось гримасой боли. В такие моменты паниковал и Андрей. Его трясло, он покрывался холодным потом, и, хотя он знал, что нужно делать, каждый раз ему казалось, что это конец. Врачи советовали сменить климат, увезти девочку на юг, но гарантии, что это поможет, не давали. И родители не решились отправить дочь к бабушке с дедушкой – не хотели отрывать ее от себя, зная, как сильно будет переживать Валя.

Все, что семья могла сделать в той ситуации, – это выбивать в профсоюзе путевки в санаторий. В промежутках между поездками Валя часто лежала в больнице. И тогда Зоя Ефремовна, обычно веселая и ласковая, становилась замкнутой, нервной, постоянно ходила с покрасневшими глазами.

Андрей видел, как переживали родители, и ему очень хотелось как-то помочь сестре. Но он ничего не мог сделать, и только злился на себя. Когда обессиленная Валя лежала дома, он изо всех сил старался порадовать ее, а когда она находилась в больнице и врачи пускали его в отделение, он приносил ей конфеты, читал вслух сказки, корчил смешные рожицы, а один раз, несмотря на все запреты, притащил цветов с городской клумбы. Валя в ответ слабо улыбалась и сжимала его руку своей маленькой мягкой ладошкой.