Андрей с головой погрузился в учебу. Занятия начинались ровно в девять и заканчивались под вечер – и поначалу он не прогуливал ни одной пары. Обедали студенты в институтской столовой. Еда там была недорогая и однообразная. Питаться где-то в городе было не по карману, тем более что деньги нужны были на вылазки в выходные. Порой дотянуть до конца месяца удавалось только за счет посылок из дома.
Все чаще Андрей стал задумываться о подработке. О том, чтобы попросить больше денег у родителей, не могло быть и речи – стыдно. Даже то, что ему высылали, он брал, пересиливая себя.
Жизнь в общежитии была вовсе не такой унылой, как предполагал Андрей. В комнате одного из старшекурсников часто собиралась компания, чтобы послушать музыку. У него был шикарный по тем временам магнитофон ИЖ-302. Пускали на эти «музыкальные вечера» не всех, но Андрею удалось получить входной билет благодаря той самой кассете Sex Pistols, которую его одноклассник Костя так и оставил у него. Альбом, конечно, не новый, но доставать последние хиты было делом непростым, поэтому слушали, что было. А были еще Высоцкий, Гребенщиков, «Машина времени», Deep Purple и Led Zeppelin.
Несмотря на то что в общежитие часто наведывалась комиссия, которая следила за порядком, молодежь умудрялась слушать музыку, выпивать, иногда курили анашу или гашиш. Андрей как-то тоже затянулся пару раз и после этого вырубился. Наутро у него адски гудела голова, он промаялся сутки, приходя в себя, и решил, что такое «увлечение» не для него. Гена посмеивался над соседом, мол, все из-за отсутствия практики, но Андрей решил не экспериментировать. Когда у него были деньги, он покупал на всех пива в ларьке на Лесном проспекте.
Алкоголь покрепче для «вечеров» поставлял Гена. Его дядя Акоп работал на какой-то овощебазе в Купчино и делился с племянником списанным коньяком. Не за спасибо, конечно.
По рассказам Гены, Акоп был человеком состоятельным. Ездил на белой шестерке, жил в трехкомнатной «сталинке» на Московском проспекте, а недавно построил дачу под Павловском. Все это вызывало у Андрея восхищение и любопытство. Он по-прежнему упорно учился, помня слова Ольги Евсеевны, но пример Акопа заставил его задуматься: а так ли уж она была права? Вряд ли у Акопа было серьезное образование, и уж точно ему не пришлось годами корпеть в какой-нибудь институтской лаборатории, чтобы получить все те блага, которыми он пользовался.
Впрочем, пока студенческая жизнь не успела разочаровать Андрея. Учиться было интересно, он делал успехи, и преподаватели были им довольны. По вечерам он занимался в чертежной комнате на первом этаже общежития. Иногда в институте Андрей пересекался с Ольгой Евсеевной – она по-прежнему очень ему нравилась, можно даже сказать, что в ней он видел идеал. Но после выпускного ему стало ясно, что бывают разные отношения и разные женщины и вовсе не обязательно ограничиваться общением с одной.
В Ленинград пришло лето, приближался конец первого учебного года, и нужно было решать, чем заняться в ближайшие три месяца, – у первокурсников летней практики не было. Ехать на каникулы к родителям Андрею совсем не хотелось. Но на жизнь в Ленинграде требовались деньги, а значит, надо было срочно найти работу. И Андрей решил поговорить с Геной. На базе ведь всегда нужны рабочие руки, вдруг его дядя поможет?
– Ген, ты что летом будешь делать? – поинтересовался Андрей у соседа, когда они доедали хлеб – все, что осталось у них из съестного на эти выходные.
