– Не знаю… Но со временем переживаешь меньше, надо просто подождать. Попробуй отвлечься, займись чем-нибудь новым. Это поможет, вот увидишь.
«Не в моем случае, – подумал Андрей. – Я никогда не смогу этого забыть». Он медленно встал.
– Хорошо, мам, не волнуйся! Что-нибудь придумаю, – они еще раз обнялись.
Андрей зашел в комнату, стараясь не скрипеть дверью и не разбудить Валю. Он почувствовал себя таким одиноким и несчастным, что захотелось плакать.
Чем бы заняться? Постепенно глаза привыкли к темноте, и в полумраке взгляд Андрея уперся в книжный шкаф. Он был забит книгами – родители очень любили читать и прививали эту любовь детям. Доставать новые книги в то время было нелегко. Что-то отец привозил из командировок, что-то удавалось найти на блошиных рынках и у букинистов в Ленинграде. Подписку на классиков можно было оформить через профсоюз, хорошие книги продавали с нагрузкой в виде сочинений Ленина. Каждый месяц Лисицыны всей семьей ходили на почту, чтобы получить очередной том Пушкина, Горького, Толстого, Дрюона…
Андрей залез на стул и потянулся к верхней полке. Наугад достал книгу – «Красное и черное», Стендаль. Включив настольную лампу и устроившись поудобнее на кровати, Андрей погрузился в чтение. «Заковыристо пишет», – отметил он, равнодушно скользя по странице. Стендаль явно проигрывал битву Алине. Андрей раздраженно захлопнул книгу, как будто в ней видел виновницу всех своих неприятностей.
Спать не хотелось. Чем бы заняться? Ну конечно, как он мог забыть! Sex Pistols! В прошлую ночь ему это помогло. А как же школа? Опять придется идти невыспавшимся… Но соблазн был слишком велик. Андрей уже ощущал, как нарастает радостное предвкушение. Не в силах сопротивляться, он вскочил с кровати, надел наушники и нажал на кнопку «Пуск». Валя, услышав сквозь сон щелчок, перевернулась на другой бок.
Музыка опять захватила Андрея. Вновь магнетизм этих аккордов, этого голоса, этого протеста в резких, хаотичных звуках заставил забыть о переживаниях. Кассета заканчивалась, а Андрей, как под гипнозом, тянулся к магнитофону, переворачивал ее и снова нажимал на кнопку.
В этот раз он пришел в себя часа в три ночи. Почувствовал дикую усталость – плечи горели от напряжения, в ушах стоял гул. К тому же очень хотелось есть. Пробравшись на кухню, Андрей нашел мамины уже остывшие блинчики и быстро отправил их в рот один за другим. Потом вернулся в комнату, лег в кровать и тут же заснул.
Прошло два года. Андрей перешел в десятый класс. Беззаботная школьная жизнь подходила к концу, и пора было задуматься о будущем. В самом начале сентября у Лисицыных состоялся серьезный разговор с сыном. Решили, что Андрей будет поступать в Ленинградский политехнический институт – мальчику нравились точные науки, хотя нельзя сказать, что он был их ярым поклонником. Михаил Алексеевич периодически брал сына с собой на комбинат, и Андрея поражали его масштабы, количество людей, которые на нем трудятся. И это в области, что же говорить о самом городе – вот где настоящий размах. А Политех как раз готовил специалистов для крупнейших предприятий – «Ленполиграфмаша», «Импульса», «Спутника». Попасть туда означало закрепиться в Ленинграде и избежать распределения в еще большую глушь, чем их городок.
Михаил Алексеевич и Зоя Ефремовна очень хотели, чтобы их сын достиг чего-то большего, чем они. Должность инженера на местном комбинате уже давно не казалась такой привлекательной, как во времена их молодости. Родители понимали, что только в большом городе их сын сможет по-настоящему проявить себя.
