Карабах – горы зовут нас - страница 22

– Вот хотел сигарету прикурить, – чтобы сгладить напряжение, шепотом стал говорить полковник, – да вы топаете, как кабаны бегущие к водопою.

– Командир, плохи дела – первым не выдержал Низами, старший лейтенант, высокого роста, крепкого телосложения, двадцати пяти лет, окончивший Бакинское общевойсковое училище и успевший пройти жернова Афганистана. Выносливый, как степной сайгак, и в то же время такой стеснительный, что при разговоре о женщинах, тут же покрывался пунцовой краской, как молодая девица на выданье.

– Сигареты есть? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил полковник, не давая Низами высказаться – жуть, как курить охота, мои все отсырели. Он со злостью отбросил сигарету, которую мял в руках. По напряженным лицам бойцов, он догадался, о чем хотят доложить разведчики, и поэтому нервничал, тянул время, чтобы как-то успокоиться.

– Командир, мы не смогли пройти. Везде посты хачиков, – вскочил на ноги Низами. Мы не сможем прорваться к Ширлану, так что надо уходить в направлении Лачин. Мы сделали все, что в наших силах, – он говорил, все больше распыляясь, но полковник не слушал его. Его мысли были там, в деревнях Ширлан и Косалар, где остались старики, дети, женщины.

После падения Шуши, никто не предупредил население горных селений, чтоб они уходили. Об этом он узнал накануне, от беженцев, вышедших к его постам по дороге в Лачин, когда планировал прорваться с немногочисленной группой в Зараслы и оттуда атаковать армян, засевших на высотах Большого Кирса.

«Если ты не спасешь людей от беды, будешь, проклят навеки», – мысли не давали покоя полковнику. Казалось, что нет больше сил, и желания бороться.

Если не помочь жителям и не вывести их через горы, то хачики окружат и возьмут в кольцо села, и тогда будет хуже, чем дашнакские зверства в Ходжалах.

– Что же делать, что? – в который уже раз за последние сутки, он задавал себе один и тот же вопрос, только не находил ответа. Вот теперь и разведчики принесли тревожные вести.

– Сядь Низами, не мельтеши.

– Эх, закурить бы сейчас, – будто других проблем сейчас у него не было, сказал он в сердцах.

Второй из разведчиков, Босс молча протянул сигарету, и тут же отвернулся.

– Интересно, боится вопросов, или еще хуже, думает, – «а вдруг командир не поверит, что пройти не смогли».

– Эх, Босс, знал бы ты, что я сразу все понял, как только увидел вас.

– Хоть нетерпелив Низами, но в голосе его нет дрожи, да и у тебя Босс, руки не дрожали, когда протягивал сигарету. Трусости нет в тебе, это точно. Не зря ты чемпион страны по боевому самбо. Родом ты из великих потомков прославленного сына нашего народа Ази Асланова, о подвигах которого слагали легенды. Да разве вам скажешь об этом?

Бойцу-то что? Он пошел, посмотрел, сунулся раз – два, вернулся, доложил. А ты, командир, думай, отдавай приказ, ищи выход из положения там, где его, казалось бы, нет вообще.

– Садитесь ближе, братья мои, – сказал полковник, чтоб как-то сгладить создавшееся неловкое положение. Это обращение было не проявлением его слабости или панибратства. Последние бои за город Шуша, действительно, сблизили их; отношения между бойцами, оставшимися в живых, можно было назвать братскими.

– Низами, как ты думаешь? – он остановил взгляд на старшем лейтенанте, – а что, если группами, по 5-7 человек сделать попытку просочиться. Тогда будет хоть какой– то шанс, если одна из групп прорвется к Ширлану и поможет сельчанам.