Перестаю дышать. Я выйду?
Зейд спускается к хлопковым трусикам в поисках горошинки.
- Ты будешь жить на квартире под моим покровительством пока идёт разбирательство. Так безопаснее и удобнее. – пальцы ловко играют с чувствительной плотью, вызывая стоны. Достаточно эгоистично со стороны мужчины играть с моим телом после того, что случилось в столовой. Но я не могу остановить его, ни физически, ни мысленно. Тело отзывается.
- Но как? – Начинаю верить в чудеса. В эту минуту я не задумываюсь, что фактически я переезжаю из мало комфортабельной тюрьмы в более удобную. Особо ничего не изменится для меня.
- Неважно как. – Отзывается хрипло Зейд. – Тебе нужно думать не об этом.
Трудно не думать о собственной жизни. Сейчас это самое главное для меня. Я смогу выйти из тюрьмы и начать жить заново. Радость от новости притупляет горький привкус после неприятных событий.
- А о чём мне думать?
- Как отблагодарить своего покровителя. – Слова, сказанные в самое ухо, перехватывают дыхание. Я широко распахиваю глаза, прикусываю нижнюю губу. Если честно, сейчас я не была готова к сексу, тело всё ещё не принадлежало мне. Частично я чувствовала грязные лапы Алонзо на горле. – Не кипишуй, сегодня я пожалею твою невинную психику и не буду трахать. Наиграюсь дома.
Не могу даже сказать спасибо. Главное в его словах не «пожалею», а «наиграюсь». Я слышу только это и от обиды шмыгаю носом.
- Когда закончится разбирательство? – Осторожно спрашиваю Карабинера.
- Зависит от тебя…
+++
Завтра проды не будет.
14. Глава 12. Отъезд
В тюрьме было тихо после бунта. Все сидят по своим камерам, пытаясь забыть об услышанном. Я захожу к себе, испытывая странные чувства. И хотя внутри меня посилилась надежда об освобождении, радости я не испытывала. Странное предчувствие заселилось в груди и свербело.
Зависит от тебя.
Мне не удалось поговорить с Зейдом, потому что ему позвонили. Звон отвлёк мужчину и заставил покинуть участок. Я так и не успела задать главный вопрос: Что это значит?
Я знала лишь одно, ни один мужчина не будет просто так тратить своё время и напрягать связи. Зачем Зейду такие хлопоты? Чувствует ответственность за то, что не помог? Забрал невинность? Или он заинтересован во мне?
Хотелось верить в последнее, но я знала, что это не так.
- Ты как? – Марина вскакивает на ноги и обнимает, я слышу, как глухо бьётся её сердце. – Что же за проклятое место тут!
- Нормально. – Не знаю, могу ли я сказать о моём освобождении. Решаю, пока оставить эту информацию при себе. – Царапины не значительные.
- Ох, тут такое было. – Девушка садится и утягивает меня за собой. – Тебя как отвели в медпункт, Сириец, это же он был? Решил наказать тех уродов, показать, что будет с теми, кто решит снова устроить беспредел.
Я видела кровь на его перчатках, и с лёгкостью могла представить мужчину в безжалостном гневе. Карабинер был подобен апокалипсису, безжалостный и непредсказуемый.
- Ну, он, конечно, отмороженный на всю голову. Признаюсь, что после сегодняшнего тебе больше не завидую. Я бы побоялась связываться с таким как он. – Девушка сложила руки на коленях и смотрела задумчиво в стену. – Могу поспорить, что он в сексе предпочитает какое-нибудь садо-мазо. Видела я таких… Плавали, знаю. Больные ублюдки.
Жёсткость исходила от Зейда, он был грубым во всём, в каждом своём движении и слове, в интонации. Но я не была согласна с Мариной. Отмороженным он не был, в отличие от многих, мужчина не пытался никого изнасиловать. То, что он проучил несколько уголовников, не портило его репутацию в моих глазах.
