Карабинер замечает перемену моего состояния, ловит замешательство и усмехается.
- Родные могут быть не по крови. – Начинаю волноваться. Слова Марины и медсестры не дают мне покоя. – Я выросла в детском доме, а мы – детдомовцы стараемся держаться друг за друга. Девчонки мои переживают за меня.
- То есть, они не переживали, когда ты уволилась, продала квартиру и уехала с мошенником. Ни разу не позвонили за это время. А тут запереживают? – Жестокие, ранящие в самое сердце, слова сильно отличались от того, что мужчина делал с моим телом. Своими губами он доводил меня до экстаза.
Карабинер знал, что я лгу и наказывал за это, отыгрывался на моём теле. Трудно объяснить, но я чувствовала его эмоции, понимала, что, если обману или хотя бы попытаюсь, он открутит голову и закопает заживо.
На самом деле, я хотела позвонить в посольство, рассказать о себе. Подстраховаться.
Зейд истязал мою грудь, играл с ней как маленький ребёнок. Ненасытно оставлял отметки, желая оставить след и показать всем, кто мой покровитель. Хозяин. Я чувствовала собственнический настрой. Мужчина хотел показать всем и мне в первую очередь, что я его.
- Вы не хотите, чтобы кто-то знал, что я у Вас. Я никому не скажу. – Это лишь моё предположение.
Мужчина прижимается ко мне всем телом, вдавливая в стену и проникая пальцами вглубь, выбивая всё к чёрту из головы. Смысл жизни в эту минуту сужается до получения животного удовольствия. Есть только запахи, его пальцы и горящие глаза…
- Хочешь позвонить, заслужи. – Зейд ускоряется, заставляя меня извиваться как змее на сковородке на его пальцах. Смазка стекает по его пальцам на мои бёдра. Стыдно опустить глаза. Внизу всё липкое и влажное.
- Как? – Моя скудная фантазия не может угадать его желание.
- Всему тебя учить. – качает головой мужчина и подхватывает меня, закидывает на плечо и смачно шлёпает по попе. Он напоминает аборигена. Я лишь успеваю ухватиться за чёрную рубашку ледяными пальцами.
Зейд несёт меня в комнату, служащую ему спальней. Я непроизвольно задаюсь вопросом, сколько женщин здесь было?
Мужчина кладёт меня на кровать, быстро освобождая от футболки. Я остаюсь голая, как на ладони перед ним, только чёрный браслет на ноге – единственный аксессуар. Весьма тяжёлый.
- Раздвинь ноги. – Зейд отходит, чтобы посмотреть на меня со стороны. Я мешкаюсь, мне не ловко вот так оголяться. Только недавно я потеряла невинность и не могла быстро освоиться в постельных делах, мне не хватало уверенности. Да и Зейд не был хорошо знакомым человеком. Но разве у меня было право отказать? – НУ!
Послушно расставляю, согнув в коленях. Делаю это быстро из страха, мужчина всё равно получит желаемое, вопрос – как.
- А теперь поласкай себя. – Краснею. Смотрю на него, чтобы убедится, что он не шутит. Нерешительно опускаю руку и касаюсь влажных складок. Накрываю и не знаю, что делать дальше. – Поиграйся. Давай.
Дыхание сбивается. Мне нравится делать то, что он говорит. Нужно только переступить через стеснение.
- Я никогда не… я… - Мужчина приближается. Зейд всё ещё в одежде, я ни разу не видела его без, а я бы очень хотела взглянуть. На Карабинере всё та же чёрная форма, угнетающая и порабощающая.
- Никогда не касалась себя? – Он накрывается мою руку и заставляет сделать круговое движение. – Я научу.
Мужчина облизывает палец, смазывает клитор, чтобы пальцы скользили по нежной плоти.
