Карантин. COVID-19 – вирус, который потряс мир - страница 3

К 2020 г. появились сомнения если не поводу смены времен года, то по поводу глобализации. К этому времени экономика претерпела трансформацию, превратившись из ответа в вопрос. Естественной реакцией на фразу «это же экономика, тупица» стали вопросы: «Чья экономика?», «Какая именно экономика?» и даже «А что такое экономика?». Ряд глубоких кризисов, которые начались в Азии в конце 1990-х и охватили Атлантическую финансовую систему в 2008 г., кризис еврозоны в 2010 г., а также кризис мировых производителей товаров 2014 г. – все эти события поколебали уверенность в рыночной экономике[15]. Эти кризисы удалось преодолеть, однако для этого потребовалось прибегнуть к расходованию государственных денег и интервенции центральных банков, при использовании которых удалось обойти укоренившиеся принципы «малого правительства» и «независимых» центральных банков. А кто от этого выиграл? Доходы поступали частным лицам, а расходы были общественными. Упомянутые выше кризисы были спровоцированы рыночной спекуляцией. Масштаб интервенций, необходимых для стабилизации кризисов, был поистине беспрецедентным. И все же богатство мировых элит продолжало увеличиваться. Уже никого не удивляет, что растущее неравенство приводит к популистским катастрофам – такая постановка вопроса теперь выглядит банальной[16]. Многие из тех, кто голосовал за Брекзит и за Трампа, на самом деле хотели только одного – вернуть «свою» национальную экономику.

Тем временем стремительный экономический взлет Китая лишил мировую экономику невинности, но несколько в ином отношении. Теперь появились сомнения в том, что великие боги экономического роста поддерживают Запад. И это, как оказалось, нанесло удар по важной предпосылке, лежавшей в основе Вашингтонского консенсуса, – скоро Америка перестанет быть страной номер один. На самом деле становилось все яснее, что боги (по крайней мере богиня земли Гея) не согласны с полной остановкой экономического роста[17]. Проблема изменения климата, которая раньше интересовала только участников движения в защиту окружающей среды, стала символизировать более широкую проблему – появление дисбаланса между природой и человечеством. Со всех сторон начались обсуждения «Зеленого нового курса» и энергетического перехода.

А потом, в январе 2020 г., поступили новости из Пекина. В Китае началась полномасштабная эпидемия, вызванная новым вирусом. К этому моменту ситуация была уже намного хуже, чем при вспышке SARS в 2003 г., когда от страха у нас по спине бегали мурашки. Это было то самое «возмездие» природы, о котором уже давно предупреждали нас активисты зеленого движения. Однако если климатические изменения заставили нас взглянуть на эту проблему в планетарном масштабе и составить расписание мероприятий для ее решения на десятилетия вперед, то вирус имеет микроскопические размеры, для него нет никаких преград и он перемещается в течение дней и недель. Он поражает не ледники и не океанические потоки, а наши тела. Он переносится нашим дыханием. Этот вирус поставил под удар не только отдельные национальные экономики, но и мировую экономику.

Вирус, который к январю 2020 Г. получил название SARS-CoV-2, не был черным лебедем – совершенно неожиданным и невероятным событием. Скорее, он был серым носорогом – он был так хорошо известен, что к нему стали относиться как к чему-то привычному и в результате его риски остались недооцененными