Карантин свалился на город, как покрывало на неубранную постель. Позавчера были поминки, которым никто не мешал, а уже сегодня утром Родригес с красным лицом и шевелящимися от бешенства усами в своем кабинете (а кабинет – это всего лишь ниша в стене внутреннего дворика муниципалитета) орал на Донни, как на нашкодившего мальчишку.
– А если не закроешься, – орал Родригес, – то я обложу тебя таким штрафом, что ты последние штаны снимешь и, отдав их за долги, пойдёшь с голой жопой милостыню просить!
– А муниципалитету я должен буду налог? А зарплату? А Марии, мне нужно денег дать, чтобы дети Хосе имели хотя бы утреннюю похлёбку? Откуда я деньги возьму за всё платить?!
Родригес замолчал и побелевшими руками вцепился в спинку резного стула.
– Донни, – сказал он спокойно с видимым напряжением, – Никто не знает, что будет. Ресторан нужно закрыть, туристов на улицу не пускать. У нас будут дежурить не местные карабинеры, не нарывайся на неприятности.
Донни вытер вспотевшие руки о пузо, ими же пригладил великолепные чёрные молодые волосы на немолодой голове и пыхтя вышел вон. Он так же, как недавно и Звездочёт, разве только с одышкой, совершенно игнорируя правила дорожного движения, пересёк центр города, неодобрительно косясь по дороге на появившихся невесть откуда карабинеров. Те стояли по двое и непрерывно беседовали друг с другом, опираясь раскормленными, но не жирными, с двух сторон обвешанными оружием, задами о каменные столбы, деревья и всё, что может предоставить опору усталым стражам порядка. Никого из них Донни не знал, что само по себе было почти не возможно в маленьком городе, и оттого раздражение его только росло. Однако стоило ему оказаться в своем ресторане, за стойкой, с которой он практически сроднился, в окружении своих не то подчинённых, не то друзей или даже родственников – Звездочёта и Повелителя Драконов, как раздражение вдруг ушло и сменилось холодной деловой сдержанностью.
– Когда они собираются съезжать? – спросил он Звездочёта
Тот неопределённо покрутил тощей шеей и вскинул тощие плечи.
– В общем-то, на днях, – сказал он мгновенно. – Только, мне кажется, они не уедут.
Донни молча закинул на плечо полотенце, которое зачем-то ухватил, как только оказался за стойкой, и вновь вытер потные руки о толстый живот.
– Донни, успокойся, – заговорил вдруг Повелитель, – в конце концов, Звездочёт просто излагает дела.
– С чего ты взял, что я не спокоен?
– Все знают, что если ты вот так вытираешь ладони, то можешь сорваться, – пояснил Повелитель.
Донни снова пригладил волосы и спрятал руки в карманы брюк.
– Русская не смогла улететь, – снова заговорил Звездочёт. – Так что, я думаю, и немцы улететь не смогут.
– И что? Ты предлагаешь, чтобы они жили здесь за мой счёт? Нет, если они готовы платить, я не против! Но почему-то все кругом говорят так, как будто платить не должен никто!
– Вот по этому поводу, я хотел с тобой поговорить, – вздохнул вдруг Звездочёт и встал со стула. – Дело в том, что у русской совсем нет денег.
