– Адрес.
– У меня есть их визитки.
– Давай их сюда. – Громов протянул руку и стоял так, пока москвич бегал за визитными карточками, а потом небрежно сунул их в карман и снова шагнул в направлении двери.
– Эй, хотя бы пистолет верните!
Корольков чуть не плакал. До сих пор ему казалось, что все уладится. Но, заслышав про подозрительный джип во дворе, он вдруг очень отчетливо представил себе, что ожидает его в самом ближайшем будущем. Вот он, избитый и связанный, лежит на бетонном полу, а склонившиеся над ним Рубинчики насмешливо спрашивают: «Ну что, барыга, оклемался? Когда должок собираешься отдавать?» Скорее всего, эта сцена произойдет в столярном цехе, где имеется несколько циркулярных пил. Там не шибко потрепыхаешься. Распилят на куски и разбросают по округе. Неужели это может произойти с ним, Корольковым?
– Пистолет, – взмолился он, конвульсивно хватаясь за рукав громовской кожанки.
– Ты способен убить человека? – холодно осведомился Громов. – Готов защищать свою жизнь с оружием в руках? Тогда тебя ждет тюрьма.
– И зона, – мстительно добавила Наталья, успевшая распрощаться с мечтами отдохнуть на Черноморском побережье.
– До зоны он не доживет. Слишком слабый и трусливый. Дешевка.
– А строил тут из себя неизвестно кого… Расхаживал по квартире в одних носках и похвалялся: «Я теперь богатый, я независимый…»
О Королькове говорили так, словно его уже не было. Но он был, он существовал, и он ужасно хотел жить – такой маленький, такой слабый человечек в таком огромном, в таком жестоком мире.
– Останьтесь, прошу вас, – это было произнесено едва слышным шепотом, но Громов, уже взявшийся за ручку двери, обернулся.
– Неужели ты полагаешь, что я возьмусь тебя защищать?
– Я заплачу. Я отдам вам треть своих денег… Половину! Только разберитесь с ними. Я же вижу – вы можете.
– В одном из грузовиков ехал мой зять. – Ладонь Громова отбросила Королькова назад. – Шестеро водителей «КрАЗов» плюс двое сопровождающих – это восемь человек. Думаю, их не просто высадили в степи. Боюсь, всех восьмерых расстреляли на месте. И после этого ты рассчитываешь на мое расположение? Будь благодарен, что я не прикончил тебя на месте, засранец.
Наталья закусила губу. Этот сильный и уверенный в себе человек, назвавшийся Громовым, уходил, а Корольков оставался. Придется либо выставлять его за дверь, либо звонить в милицию. Сумеет ли она? Это ведь тот самый Игорек из 10-го А класса СШ № 54. Из-за плохого зрения ему прописали очки, но он их никогда не надевал в школе – стеснялся Натальи. Теперь, наверное, носит контактные линзы. Говорят, когда люди в них плачут, они ничего не видят. А у Игорька на глазах блестят слезы. Как той ночью, когда она позволила ему снять с себя лифчик. Он сказал тогда, что любит ее, что готов за нее умереть. И умрет. Только не за Наташу Чуркину, а из-за нее.
– Подождите, – она тоже взяла Громова за рукав. – Останьтесь, прошу вас. Может быть, ничего страшного не случилось. А если те, из джипа, заявятся ко мне домой, то вы сможете узнать у них судьбу своего зятя.
– Вы принимаете меня за агента 007? Но у меня нет лицензии на убийство. И желания совершать подвиги тоже нет. Я сам по себе. – Видя, что молодая женщина не собирается отпускать его по доброй воле, он осторожно убрал ее руку со своей и сказал уже мягче: – Извините, но я должен спешить.
– В Москву?
Громов покачал головой:
