Так, огромные бомбардировщики, краса и гордость Страны Советов ТБ-3, которым завидовали чехи и поляки, итальянцы и французы, превратились в неповоротливых тихоходов, легкую добычу вражеских истребителей.
Все советские самолеты в основном имели фанерную обшивку, тогда как противник перешел на создание цельнометаллического моноплана. Боевое столкновение советских «чаек» и «ишаков» в небе Испании показало преимущество над ними немецкого «мессершмитта». Достойным ответом противнику мог бы быть поликарповский И-180, но конструктору никак не удавалось запустить его в серию.
Также бои в Испании показали уязвимость от огня немецких противотанковых орудий любимого детища маршала Тухачевского легких танков Т-26 и БТ-5. Именно их легендарный маршал хотел видеть на вооружении у РККА, числом не меньше тридцати тысяч машин. На них он делал ставку в будущей войне и при этом оставил армию без средних и тяжелых танков. Товарищ Сталин дал задание конструкторам устранить это упущение, но быстро создать хорошую машину так же невозможно, как и родить ребенка за три месяца.
Прогрессивное стремление Тухачевского вооружить Красную армию безоткатными орудиями и попытки создать универсальную пушку, сочетавшую в себе функции зенитки и полевого орудия, привели к тому, что к концу тридцатых годов страна оказалась как без скорострельных зениток, так и без дивизионной и корпусной артиллерии. В опале и забвении находились минометы, громко сказавшие свое слово на полях Первой мировой войны, автоматическое оружие, наработки по которому у русских оружейников давно имелись, а также радиосвязь.
Много проблем оставил товарищ Тухачевский с компанией в наследство сменившим его людям. Все они, конечно, были разрешимы, но для этого требовалось время, которого у товарища Сталина было в обрез. События в Испании, Чехословакии и Маньчжурии подтверждали, что большая война уже не за горами.
Необходимо было увеличивать численный состав Красной армии. Создавать новые полки, дивизии, бригады и корпуса, вдыхать жизнь в виде людей, техники и командиров. Чтобы пока еще существующие исключительно на бумаге формирования как можно скорее обретали черты полнокровных соединений.
Для решения этой задачи с 1939 года была введена всеобщая воинская обязанность, под которую попадали не только лица, достигшие 18-летнего возраста, но и старшего возраста, согласившиеся служить в рядах РККА.
Под этот призыв и попал уроженец города Покровска, а ныне Энгельса, волжанин Любавин Василий Алексеевич. Двадцати пяти лет от роду, русский, холостой, член ВЛКСМ, не состоявший, не привлекавшийся, закончивший Саратовский пединститут и трудившийся в одной из школ родного города. С большим увлечением он преподавал географию и историю, пользовался любовью у своих учеников и директора. Однако когда в апреле 1939 года пришла бумага из военкомата и пришлось выбирать между математиком, физиком и трудовиком, в ряды Красной армии был отправлен именно Любавин, поскольку все другие были старыми членами педагогического коллектива. Они добились определенных заслуг и имели семьи, в противовес молодому и неженатому человеку, трудившемуся учителем всего третий год. Какие тут могут быть разговоры? Пусть сходит, послужит Родине верой и правдой три года и вернется в трудовой коллектив.
Решение директора застало Любавина врасплох, спутав все его жизненные планы и намерения, но по большому счету не сильно огорчило. Как настоящий комсомолец, воспитанный на героическом примере предыдущего поколения, он с готовностью направился в военкомат отдавать долг служения Стране Советов.
