– Опять ходить с пистолетом.
– Ты же любишь это.
– Любил.
Глеб поглядел с грустью на книжные полки, уставленные сверху донизу российскими и зарубежными детективными романами. Он с детства мечтал стать милиционером, ловить преступников, раскрывать загадочные преступления. Сразу после школы он поступил в академию МВД. Всё ему в службе нравилось, кроме зарплаты, трупов, моргов и кладбищ.
3.
Начальник охранной фирмы Игорь Иванович Голубев был очень похож на артиста Романа Мадянова. В его кабинете со стенами оливкового цвета висели портреты Дзержинского, Сталина, Путина, его с молодой женой на фоне голубого моря. Он сидел за столом и вертел белую ручку. Глеб сидел напротив него.
– Почему уволили или уволился? – сухо спросил Голубев.
– Меня не устраивала маленькая зарплата.
– Разве только за зарплату у нас в полиции люди работают?
– За других ничего сказать не могу.
– Молодец.
– Мне нужны такие честные и бравые. Стреляешь хорошо?
– Неплохо.
– Что ж, оперативный опыт – это здорово. К алкоголю, как относишься?
– По праздникам иногда позволяю себе немного.
– Да, по праздникам можно.
В инкассаторской машине было тесно. За рулём сидел Серёга Берёзин молодой парень с оттопыренными ушами и простоватым деревенским лицом. В салоне устроились Глеб и Иван Львов, которого все звали Вадимыч по отчеству. Вадимыч получал военную пенсию. Он говорил, что служил в десантных войсках, но ребята из охранной фирмы шептались, что на самом деле он был то ли танкистом, то ли ракетчиком. У Вадимыча было типичное для военного серьёзное лицо, которое от времени посерело и покрылось изрядно морщинами; волосы поседели на девяносто процентов. Вадимыча потянуло на дискуссию.
– Грёбанные банки.
– Вадимыч, чем тебе банки не угодили? Мы живём, за счёт них, – весело вступил в диспут Серёга, сворачивая направо.
– Олух царя небесного, эти уроды грабят людей.
– Зато можно машину в кредит купить или квартиру в ипотеку.
– На таких дураках, как ты, они делают миллионы, даже миллиарды и в ус не дуют, а ты потом последние штаны им отдашь.
– Я доволен, что машину в кредит взял. Сразу купил и ездишь, только плати взносы раз в месяц. А так, хрен ты, когда накопишь.
– Дурачьё. Даже в святом писании ростовщичество осуждается и во всех правильных религиях. Эта зараза хуже сифилиса.
– Ну, ты загнул.
– Повзрослеешь – вспомнишь мои слова.
– Ты разве ничего не брал в кредит?
– Брал. Компьютер дочери купили в кредит. От этого никуда не денешься, а раньше обходились как-то без этого.
– Ты ещё вспомни, что было при царе Горохе.
– Не сознательный ты человек, Серёжа. Нас дурят, а тебе всё смешно. Эти банкиры берут кредиты в Европах под четыре процента, а нам дают под двадцать пять-тридцать процентов. Тебе не обидно, что нас так наёбывают?
– Ну, согласен, это плохо; а, что ты предлагаешь? Революцию сделать? Нас же посадят или убьют.
– Не знаю.
– Не знаешь, чего тогда кипешь поднимать.
– Мне за страну обидно, за народ.
– Забил себе голову всякой хренью. Лучше о себе думай. Народу и стране насрать на тебя.
– Вот оно новое поколение эгоистов и конформистов. Тьфу!
Берёзин припарковал машину около торгового центра.
Вадимыч и Глеб вышли быстро с пустыми мешками для денег в руках. У входа в центр сновало много народу. Глеб быстро выхватил опытным взглядом оперативника подозрительного типа, копающегося в сотовом телефоне. Тип поглядывал то и дело в сторону инкассаторов. Глеб решил, что это грузин. Он хорошо разбирался в этносах.
