– «Влюбленная зебра»? – Витя вслух произнес название заведения и скептически посмотрел на друга.
Прямоугольная красная вывеска, в центре которой в большом белом круге нарисована была голова зебры, развернутая в пол оборота и грустно смотрящая на входящих, заставила Витю еще раз усомниться в принятом решении друга о месте дислокации.
Криво улыбаясь, он стоял, рассматривая нелепое художественное творение. Сзади раздался заливистый смех Олега, и Витя почувствовал дружеский толчок в спину. Врезавшись в дверь, он ввалился в кафе под истеричный звон дверного колокольчика.
В баре было тихо и безлюдно, негромко играла музыка. Помещение оказалось уютным: без танцпола, с девятью черными столиками и пухлыми красными диванчиками с двух сторон от каждого в три ряда по три.
Между рядами столиков ‒ широкие проходы, ведущие к сердцу бара – черной барной стойке с ярко-красной столешницей. У стойки стояли красные же барные стулья со спинкой. На стене за местом бармена, в затейливых зеркальных нишах с полками стояла посуда и всевозможные бутылки.
Интерьер кафе был выдержан в черно-красном цвете. Исключением были шахматный, черно-белый пол, стилизованные под окрас зебры подушки на диванчиках, стоящие на столе опять же зебристого окраса вазочки для цветов и уморительные емкости для соли и перца в виде голов целующихся зебр. Над каждым столом на длинном проводе висели черные светильники.
Витя с любопытством осмотрелся. Слева, метрах в пяти от него, вдоль стены располагался самый дальний ряд столиков, над каждым из которых висел постер.
Над центральным ‒ полотно с изображением соприкасающихся головами и явно влюбленных зебр. Понятно это становилось из того, что головы этих самых зебр, соприкасаясь, образовывали некое подобие сердца.
Над столиком слева ‒ постер с головой зебры в профиль, смотрящей в сторону влюбленной зебриной парочки с центральной картинки, над столиком справа ‒ тоже голова зебры в профиль и тоже смотрящая на нашедших друг друга на просторах африканской прерии соплеменников.
Витя прыснул со смеху.
За барной стойкой никого не было. Олег указал рукой на центральный столик у окна и, похрюкивая от смеха, сказал:
– Вон там мы с Машкой сидели. Давай туда.
Олег бодро направился к выбранному столику. Витя, улыбаясь и рассматривая постеры с зебрами, поплелся за другом.
Переведя взгляд на крайний левый постер, Витя вдруг вздрогнул – в углу, в полутьме, за еще одним столиком – таким же, как и все остальные столики в кафе, но только меньшего размера, на диванчике, прислоненном спинкой к стене, неподвижно сидела женщина и в упор смотрела на Витю.
Ее ярко-красная балахонистая блузка сливалась с цветом мягкого диванчика, и Вите на секунду показалось, что у сидящей нет тела – одна голова, висящая в воздухе.
Сообразив через долю секунды, что с женщиной все нормально, и худое, завернутое в непонятную хламиду тело все-таки имеется, Витя выдохнул и даже сумел рассмотреть странную посетительницу.
Лет сорока. Гордо выпрямленная стальная спина, бледное, без каких-либо эмоций лицо, тонкие розовые, сжатые в комочек губы и резкие скулы. Ее немигающие, косящие немного голубые глаза казались огромными из-за мощных линз больших круглых очков в тяжелой оправе.
Рыжие, вьющиеся от природы непослушные волосы женщины небрежно торчали в разные стороны, и казалось, что у сидящей вместо волос львиная грива. В самой гуще копны над левым ухом Витя разглядел небольшой белый цветок вроде бы шиповника.
