Лиза растерялась. Впервые парень открыто сказал ей, что она ему нравится. Кровь прилила к лицу, окрасив румянцем щёки, заблестели глаза.
– Красивая, ты, Лиза. Глаза у тебя, что омуты. Ты знаешь, что ты чем-то на Кармен похожа? Интересно посмотреть на тебя без этого рабочего халата… – рассуждал Вовка, достав из кармана сигареты.
Он уже давно сидел на подоконнике, собираясь закурить. Он был намерен продолжить беседу. Но Лиза, вспыхнув, как спичка, от его последних слов, ожесточённо завозила по полу тряпкой.
– Некогда мне, – сказала она, – ещё один подъезд мыть надо.
– А хочешь, я тебе помогу? – тут же спохватился Владимир.
– Нет, нет! – испуганно ответила Лиза, – Что твои родители скажут?
– А! – махнул он рукой, – Нету их.
– Умерли? – Лиза с сочувствием смотрела на парня.
– Ты, что? К бабушке уехали в Осиповку, на Чёрное море. Отпуск у них. Сестрёнок с собой взяли. Там сейчас тепло. Купаться, правда пока рановато, но солнце уже вовсю греет. Так что я пока один живу, но уже скучаю. Не люблю я, когда один остаюсь. Ну, так я сейчас! Переоденусь только.
Вовка действительно помог Лизе и вдвоём они закончили уборку подъездов очень быстро. За это время он разговорил Лизу и узнал, что она детдомовская и живёт в общежитии хлебокомбината.
– Может, зайдёшь ко мне? «Чаю попьём», – спросил он после того, как они убрали ведра и швабру в маленькую кандейку под лестницей.
– Нет. Я спать. Как раз до занятий три часа есть, – отказалась она от приглашения.
Они расстались, но с этой ночи Вовка почти ежедневно помогал Лизе в уборке. И она потихоньку стала привыкать к нему, как зверёк при дрессуре привыкает к дрессировщику.
Время стремительно мчалось вперёд. Лиза закончила обучение на первом курсе, у неё появилось больше свободного времени. Вовка теперь часто заходил к ней в гости, они гуляли в парках, просто бродили по улицам, иногда бывали в кино. Вовка кормил её чебуреками и мороженым. Их отношения из приятельских постепенно переросли в более близкие, они стали «парой». Они обнимались и целовались, и это очень нравилось Лизе. Не нравилось одно – Вовка почти постоянно был навеселе, а иногда просто пьян в стельку. Тогда он храпел на её кровати, а она, прижавшись у стола, занималась или читала, дожидаясь, пока Вовка чуточку протрезвеет.
Лиза пыталась объяснить ему, что он ведёт себя как-то неправильно, слишком вольно. К тому же он почему-то довольно часто менял место работы, делая значительные перерывы между устройствами на новое место. Вовка приставал к ней с предложением разделить с ним постель, но Лиза всякий раз отговаривалась, отказывалась, объясняя, что она пока не готова к этому. В этих случаях Вовка страшно обижался и орал:
– Я мужик всё-таки! Мне женщина нужна, а не кукла говорящая! Вот и сиди одна, жди, когда засохнет.
Лиза плакала и сидела в одиночестве, каждый раз думая, что Вовка ушёл насовсем. Ей было грустно.
Она вспоминала, как в интернате детского дома её двенадцатилетнюю затащили в кладовку два старшеклассника, пытаясь изнасиловать. Они совершенно не ожидали такого отпора. Лиза дралась, как последний раз в жизни. Она брыкалась, вертелась змеёй, кусалась, царапалась, била костяшками пальцев прямо в носы яростно и дерзко. А самое главное, не думая, била коленом в пах насильникам без сомнения и жалости. И орала во всю глотку. После нескольких минут неравной схватки, нападавшие имели какие-либо её последствия: разбитые носы, покусанные щёки и руки, исцарапанные в кровь лица и ушибы детородных органов. Лизе тоже досталось, её «припечатали» головой о стену так, что искры из глаз посыпались. И потом ещё долго под волосами торчала большая шишка. Но у мальчишек так ничего и не вышло.
