Кит удивленно посмотрел на Кейзу.
– Я не хотел ее проучить, – совершенно искренне сказал он. – Мне просто…
– Что?
– Стыдно.
Кейза слегка усмехнулась, после чего встала и побрела к выходу. На пороге она слегка обернулась.
– Стыд – это хорошо, Кристофер, но какой толк в нем другим? Никогда не позволяй своему стыду вставать между тобой и другим человеком. Это несправедливо.
Кит молча глядел из-под золотистой челки.
– А теперь иди на улицу. Я думаю, немного солнца и свежего воздуха пойдут тебе на пользу.
Во дворе Марика носилась кругами, разгоняя испуганных куриц по углам. Корзина с зерном по-прежнему стояла нетронутой.
– Марика, мне кажется, ты занимаешься не тем, – заметила Кейза с крыльца. Марика остановилась, убрала со лба спутанные волосы и виновато покосилась на кур.
– Да, бабушка. Извини. Я сейчас.
Кейза снова усмехнулась, медленно спустилась по округлым ступенькам и поковыляла в сторону Леса. Пройдя по тропинке уже довольно далеко, она остановилась. Лес ровно дышал, как старик, придремавший у очага. Еще немного, пару дождей, пару холодных ветров, и он уснет, и только на белом снегу пойдут цепочки следов, мелких и крупных, испуганных и спокойных, и среди них обязательно встретятся и те, что оставили эти двое.
Кейза прислушалась. Сквозь сонную дремоту осеннего Леса она услышала детские голоса.
– Что ты делаешь?
– Смотри, Кит! Если высыпать зерно по кругу, то они начнут ходить друг за дружкой! Как в хороводе!
На миг все стихло, а потом тишину Леса нарушил дружный детский смех.
* * *
Дора пришла к Кейзе пару дней спустя. Та сидела на крыльце, прислушиваясь к Лесу, – Марика все еще не приходила, видимо, увлеченная общением с Китом, и рассказывать о том, что творится в Лесу, было некому. Приходилось слушать самой.
Кейза нахмурилась, увидев на краю опушки высокую фигуру племянницы. Дора не навещала ее по пустякам – а рассказ детей о волке и о том, что произошло после с Кристофером, наводил на нехорошие мысли.
Ели беспокойно зашуршали, наблюдая, как молодая ведьма останавливается напротив старой.
– Это был не волк, – очень тихо сказала Дора – но Кейза расслышала слова через шорох Леса. Она готова была их услышать.
– Это был Волк, – продолжила ее племянница.
Кейза тяжело вздохнула.
– Что ты будешь с этим делать?
– А что я могу с этим сделать? – усмехнулась Дора. – В конце концов, это ты дала ей такое хедийе.
– Хедийе не дают, – сухо возразила Кейза. – Его видят. И уж точно не я виновата в том, что Марике достался не просто волк.
Глаза Доры вспыхнули – но лицо осталось спокойным.
– А кто виноват? Я?
– Не знаю, Дора, – пожала плечами Кейза. – Это не я сбегала в Кастинию. Не мне и решать, что теперь делать.
Помолчав, она добавила:
– Но, если не сделать ничего, потом будет поздно.
Далеко в Лесу Волк летел неслышной тенью между стволов. Низкие ветви пытались зацепить его, достать, поймать – но Волку не было до них дела. Лес не мог его остановить.
* * *
– Марика, почему ты не испугалась волка?
Они сидели у задней стены пристройки, а на поляну вокруг дома медленно опускались сумерки. Кит притащил сюда второй чурбак – удивительно, почему это не пришло им в голову раньше – и героически смотрел на Лес. Было видно, что ему не по себе, но на предложение Марики уйти Кит ответил решительным отказом.
– Это был не волк, – ответила она, – а Волк. Мое хедийе, Моар. Поэтому я его не боюсь – а ты испугался.
