Я приоткрыл дверь ванной комнаты, чтобы выпустить накопившийся пар.
Тим все так же сидел на кровати с безучастным видом и смотрел странные мультики по телевизору.
Иногда, мне становилось обидно, что он не реагирует, что не бьется в истерике, не кричит, не плачет навзрыд, что его мамы больше нет, что она не приходит. Он просто молчит и будто смотрит в самого себя. Но я не требовал многого от него и старался запихнуть взрослые обиды подальше. В любом случае, каждый реагирует так, как ему проще, как легче. И если мой сын хочет долго молчать и ни на что не реагировать, значит ему так легче.
Но там, в новой школе, надо будет пообщаться с психологом, думал я, потому что не знал, как вести себя с ребенком, потерявшем мать. Мы оба постепенно отходили от шока. И если я хоть как-то пытался бороться с отчаянием и тоской, пытался убежать от них на север, в другие места, то за сына я начинал тревожиться.
– Давай спать, уже поздно, – сказал я, выключив свет в ванной.
Взял пульт и погасил телевизор.
– Хорошо, – тихо ответил Тимофей, даже не попросив посмотреть мультики еще пять минут, словно они и не трогали его.
– Со мной ляжешь? Или один? – спросил я, потому что в нашей комнате были две односпальные кровати.
И не дождавшись, когда он ответит, предложил:
– А лучше давай сдвинем кровати, чтобы обоим было удобно.
Мы так и поступили.
Когда улеглись, я положил руку на Тимофея. Заснули мы быстро, но через силу, я дождался, пока он засопит, чтобы уснуть после него.
Не успел я закрыть глаза, как зазвонил будильник, возвещающий, что пора вставать.
Мы позавтракали, взяли кофе в дорогу, паршивый кофе, надо сказать. Я открыл карту в телефоне, чтобы проложить маршрут.
– Может заедем на Онежское озеро? – спросил я Тима.
– А что там? – бодрее, чем обычно спросил он.
Меня порадовал его настрой.
– Одно из самых больших озер в нашей стране. Когда-то, очень давно, по нему даже ходили деревянные парусные корабли. В наших краях таких озер не найти, они все похожи на лужи. А это озеро прямо как море, – продолжал я подогревать его интерес. – Думаю, там даже берегов не видно. Вода уходит за горизонт.
– Давай, – ответил Тим.
Я увеличил карту в навигаторе. Он показал мне две туристические стоянки, где можно было разбить лагерь. Палаток с собой у нас не было, но развести костер и пожарить сосиски, чтобы отдохнуть от долгой дороги и полюбоваться озером мы могли.
– Так, – протянул я, – до первой стоянки нам четыре часа езды. К обеду будем уже на берегу озера.
Тимофей уселся в кресле и смотрел в окно.
Мы медленно тронулись. Когда стали выезжать на трассу со стоянки мотеля, я поймал себя на мысли, что его бодрый настрой придал сил и мне. Сегодня получилось выспаться, и даже вчерашний случай с встречной полосой не тревожил меня. Мысли улеглись.
Я решил полностью отдаться дороге.
Иногда, думал я, наступают такие моменты, когда нужно просто наблюдать. Плыть по течению или, в нашем случаем, ехать по дороге и вписываться в повороты, которые она тебе предлагает, следовать ее направлению. И если проявишь максимум уважения к ведущей тебя дороге, то, возможно, конечный пункт не разочарует. В любом случаем, ты сможешь просто получить удовольствие от пути.
Через час равнинная однообразная местность средней полосы стала меняться. Все больше на пути попадалось озер, рек, густых хвойных рощ, холмов и все меньше машин и населенных пунктов, а те, что попадались, были небольшими и слишком уютными, чтобы их назвать придорожной деревней или селом. Ухоженные деревянные домики, приятные палисадники и обязательно дети, которые катались вдоль трассы на велосипеде. Я специально сбрасывал скорость, соблюдая правила, чтобы ненароком не задеть их.
