Карта мира - страница 7

Однако мои мучения резко закончились.

Я поднялась на последнюю ступеньку, граф отошел в сторону, и в глаза ударил яркий свет. На минуту я ослепла.

Когда, наконец, мои глаза привыкли, я увидела, что мы находимся в огромном зале с высокими потолками. Пол был устлан паркетом удивительного узора и был гладким, как каток. На мощных стенах висели картины неизвестных мне авторов, на которых были изображены живописные пейзажи и портреты важных персон в роскошных платьях и шляпах. Окна зала были небольшими, прямоугольными с аркой наверху, и располагались почти под самым потолком; они были украшены разноцветной мозаикой с незамысловатым сюжетом. Между картинами кое-где висели, кое-где стояли позолоченные подсвечники – канделябры. С потолка свисали огромные овальные люстры, также усыпанные свечами, отчего зал казался невероятно светлым и уютным. Со всех сторон стояли деревянные стулья и скамеечки, обитые красивой и дорогой тканью, вышитой золотом.

– Я сплю, – пробормотала я. Граф лишь улыбнулся уголком рта.

Не успела я налюбоваться великолепным залом, как в него вбежала запыхавшаяся пожилая женщина. Она была полной и наверняка страдала одышкой. На ней было пышное бежевое платье с шуршащей юбкой, сверху которой был завязан симпатичный желтый фартук. Волосы ее были седые и завязаны на затылке в смешной пучок. Лицо ее показалось мне приятным, но она была явно чем-то взволнована.

Подбежав к нам, милая толстушка сделала что-то вроде реверанса и, подняв голову, быстро заговорила:

– О, Андри, где ты пропадал? Ты не отведал ленча! Я же волнуюсь! Как можно было опоздать на обед? Ты опять ничего не ел?! Что это на тебе? Что за отвратительный наряд? И почему ты такой грязный? Опять играл в свои дурацкие игры? Эти твои слановские поручения не доведут до хорошего!

Видно, миловидная бабуся так и продолжала бы нести несусветную тираду, если бы почтенный граф не подошел к ней и по-дружески не обнял:

– Фарвина, дорогая, у меня были неотложные дела…, зато теперь мы с удовольствием съедим все, что ты приготовила…Кстати, леди очень устала с дороги. Приготовь ей комнату и …мм…какое-нибудь платье, – и, оглядев меня как новогоднюю куклу, он продолжил. – Думаю, что из гардероба Сильвины ей что-нибудь подойдет.

При упоминании о какой-то Сильвине у меня невольно сжалось сердце. Однако мне не дали побыть наедине со своими мыслями. Тучная Фарвина цепко схватила меня за руку и повела с собой, приговаривая под нос:

– Пойдем со мной, моя дорогая. Фарвина позаботиться о тебе. От этих мужиков чего доброго не жди. Небось, голодная. Сам не ел, хоть бы о девушке позаботился. А наряд-то, какой ужасный! Разве леди подобает так ходить?! Срам какой! И почему ты вся мокрая? Неужели на улице дождь?! А я и не заметила…

Толстушка продолжала вести беседу сама с собой, а я, тем временем, вспомнила, зачем сюда пришла. Резко развернувшись, чем удивила Фарвину, я окликнула графа:

– Я должна попасть домой!

Казалось, он расстроился от моих слов, но твердо сказал:

– Не беспокойтесь, Евгения. Вы попадете домой, но несколько позже. Для начала вам нужно привести себя в порядок и поесть. Или вы хотите вернуться в таком виде? – и он сделал многозначительный жест относительно моей одежды. Получив отрицательный кивок на свой вопрос, граф продолжил. – Вот и отлично. Вы занимайтесь собой, отдыхайте, а я постараюсь что-нибудь придумать по поводу вашего отъезда, – и, почтенно поклонившись дамам, направился в другую сторону зала, где тоже был выход.