– А я и не собираюсь оставаться.
– Кассий! – в нетерпении вскликнула она. – Да успокойтесь Вы хоть на миг!
Теперь, когда я вновь был наедине с ней, моя осторожность вновь обнаружила себя. Одно дело – мечтать оказаться наедине с ней, и совсем другое – в действительности быть рядом с дочерью Льва Палат. Я пожалел, что пришёл.
– Послушайте, – начал я – мне нужно думать о работе. Если Ваш доминус прознает, что я провожу время с его дочерью, я пропал. Уж будьте уверены, он позаботится о том, чтобы я оказался на дне. Если не на морском, так на дне нищеты.
– Да разве Вы проводите со мной время? – наигранно удивилась Прима, округлив глаза.
– Это, как раз необязательно. Достаточно будет одних слухов.
– Откуда бы узнать, да и есть ли у него интерес к подобному знанию?
– Он может узнать, что я выходил от Вас.
– Значит, Вы будете осторожнее, доминус Феликс.
– Эти заботы не по мне, Прима. Они угрожают моей жизни.
– Да Вы не поклонник Купидона? – Засмеялась она. – Мои возлюбленные мечтают не о работе, а обо мне!
Она подошла к столу.
– Вам калиды или воды?
– Воды, пожалуй.
Я наблюдал за девушкой, гадая, зачем я ей нужен. Она не казалась обделённой мужским вниманием.
– Ах да, Кассий, взгляните-ка на этот браслет. Я привезла его из Гардарики. Вы разбираетесь в украшениях? Не правда ли – чарующая вещь?
Она протянула мне руку с массивным браслетом на запястье. Он был из серебра, с какими-то сакральным орнаментами и выпуклым узором сверху.
– Ого! Действительно, – воскликнул я. – необычное украшение! Оно, должно быть, дорогое.
Она снова рассмеялась.
– Цена за него уплачена, действительно, немалая. – Она бросила лёд в оба кубка. – На старости лет будет, что проживать.
Я ещё раз взглянул на диковинный браслет. Мне вдруг пришло в голову, что домина Палат живёт, должно быть, не по средствам. Лев писал, что не хочет баловать дочь деньгами. Я знал расценки на таберны в центре города. Столик, заваленный всевозможными украшениями, одежда из дорогих заморских тканей… Как же одинокая девушка умудряется поддерживать подобный уровень жизни?
– Вы получили наследство?
Она заметно смутилась. Но это, непривычное для дочери Палат, чувство продлилось лишь мгновение.
– Хотелось бы. А к чему этот вопрос?
– Это конечно, не моё дело, домина, – сказал я, показывая взглядом на гору дорогих безделушек, – но всё это великолепие, наверное, недёшево? –
Она повела плечами:
– Наверное. Доминус Палат щедр.
Говоря это, Прима не смотрела мне в глаза. Я кожей почувствовал ложь. Я был этим заинтригован, однако, отложил обдумывание на потом, и переменил тему разговора:
– Так что, Вы планируете где-то осесть с этим богатством? –
Она вновь отвела глаза, проявив нерешительность.
– Большую часть времени я планирую провести в Суррентуме.
– Суррентум? – Ответ меня озадачил. – Вы собрались в Суррентум?
Она мягко улыбнулась:
– Вы не единственный, кому необходим отдых. Вы когда-нибудь бывали в Суррентуме?
– На такой дальний юг я ещё не выбирался.
– Я сняла домус вблизи Суррентума. Он очень славный и уединённый. Я даже уже наняла одну горянку из близлежащей деревни, чтобы она мне готовила и убирала, а её муж – следил за хозяйством.
Я вдруг понял, что этот рассказ возник неспроста. Я бросил на Приму быстрый взгляд.
– Прекрасно. Когда выезжаете?
– В то же время, в какое и Вы во Фракию. – Она провернула браслет на запястье узором вниз, подошла и присела рядом со мной на скамнум. – И, так же, как и вы, я путешествую в одиночестве. – Она посмотрела на меня.
