«Только рано… Сейчас – рано… Сейчас зима, а ты должна идти летом. И то не ближайшим…» – наступило странное осознание.
– Пошло на фиг, – раздельно проговорила я и встала. Какая широкая дорога… И D. на месте уже не было. Только автомат лежал на его ковре.
Ничего. Дорогу перейду. Подожду. Об автомате почему-то задумываюсь глубже…
А у меня на ковре – полуторалитровая пластиковая бутылка, похожая на те, в которых продают минеральную воду. Но я знаю, что в ней другой напиток, каким-то чудом остававшийся горячим, пряно-сладкий, как сбитень.
Надо взять с собой, на ту сторону. Только вот дорога и правда что-то слишком широка и скользка… Наверняка упаду там. Почему-то у меня нет в этом сомнений. Но что такое может повлечь за собой это падение, если по сути? Не разобью же я пластиковую бутылку. Она, кстати, почти пустая. Но остатки сладки.
Беру.
И, переходя широкую дорогу, я всё же не упала. Шла очень осторожно и медленно…
Но бутылку уронила. Не знаю, отчего и почему. Оп – и я слышу звук бьющегося стекла… (Откуда взялось моё ложное убеждение в том, что она была пластиковая?) На раскатанном дорожном полотне – осколки в расплескавшихся остатках странного напитка.
А D. не возвращался. Может, он и вовсе не придёт. Хотя автомат не бросит же здесь?
Автомат… Я усмехаюсь.
Я бы проверила, видел ли он хоть что-то, когда щурился здесь от снега. Но сейчас снег прекратился. А щуриться просто так… не буду.
И тогда я начинаю разбирать не дающий покоя автомат. Не сказала бы, что от скуки, но и какой-либо цели при этом у меня не было. Разбираю неаккуратно, разбрасывая в беспорядке детали, названия которых успела уже позабыть после недолгого школьного курса НВП. И вот – одна из них скатывается в тот самый овраг, так близко к которому был расстелен ковёр…
Заметила. Страх и только страх – больше ничего в сознании нет. Разве что ещё щемящая грустная мысль: «Что же я сделала? Какая-то секунда – и вот…»
Я придвигаюсь к самому склону, опираюсь на руки и смотрю вниз. Пустота, высота, белизна, много-много снега. Склон крутой и обледенелый. Резкий порыв ветра. Голова кружится и страх усиливается.
***
От наших бесконечных несогласий я начинаю чувствовать усталость. Чувствовать, что жизненной энергии во мне остаётся всё меньше и меньше. Каждый разговор с тобой будто опустошает её ресурсы, и они не успевают восполняться до следующего. Больше не успевают… Иногда мне самой хочется пристраститься к алкоголю и начать принимать какой-нибудь валиум. Иногда кажется, что теперь и у меня развивается МДП. И да, с недавних пор я тоже называю жизнь существованием.
Разве я смогу помочь тебе, скатившись до твоего состояния, погрузившись в тот же мрак? Нет. В этом случае уподобление не сработает. А я всего-то пыталась понять тебя…
Сбой. Не вышло. Я перестаю выдерживать твои жалобы, твои неопровержимые доказательства бессмысленности и духовного, и материального, твою холодность и колкость. «Перестаю выдерживать» не равно «умываю руки». Просто мне необходим перерыв. Одиночество. Тишина. Попытка восстановления.
Я наконец осмеливаюсь тебе об этом сообщить и получаю в ответ простое: «Окей».
Окей.
Теперь я не знаю, когда найду в себе силы вернуться.
***
Снова каким-то странным образом накладываются друг на друга определённая песня, звучащая в наушниках, и мысль, проскользнувшая в голове где-то на середине второго куплета. Или определённая песня и улица, по которой идёшь, эту песню слушая. Или же мысль и улица, ведь если на улице на каждый шаг – не тысяча воспоминаний, то тысяча ассоциаций. Или вообще сплетаются и песня, и мысль, и место. Неважно.
