Картина - страница 8

Естественно, он думал о детях – тех самых комочках радости, что каждое утро будят молодых, начиная с первого дня. В один из таких дней, утром, услышав этот плач сына, подняться, сказать супруге: «Нет, ты спи, а я пойду». Сказать так все еще сонным голосом, спотыкаясь о разбросанные игрушки.

– Говоря о том случае, я больше всего удивился тому, как люди на это отреагировали.

– В смысле? О чем ты? – спросил Виктор.

– Когда сбили ту женщину с ребенком. Некоторые люди проходили мимо, делая вид, что они не замечают их.

– Да нет, не может быть, это уже слишком. Может, ты от себя что-то добавил?

– Старина, так оно и было. Мне незачем врать тебе.

– Я не знаю, что тут можно сказать. Попахивает бесчеловечностью.

– А что тут можно сказать? Всё и так понятно: людям плевать на жизнь. Вот возьмем пример, обычный пример. Что выберет толпа – Мону Лизу или жизнь человека? Допустим, какой-нибудь парень или девушка, разницы нет, мужчина, женщина, старик или молодой. Что они выберут, как думаешь?

– Однозначно они выберут человека! – уверенно воскликнул Виктор, считая вопрос недостойным более тщательного обдумывания.

– Ошибаешься, друг мой. Однозначно они точно не будут выбирать жизнь, потому что будут колебаться, стоит ли спасать жизнь какого-то человека вместо бесценной Моны Лизы. В этом и заключается глупость людская, порождающая еще больше глупых людей. С этим тоже стоит бороться на уровне того, как мы боремся с наркоманией, терроризмом.

– Глуп тот, кто считает себя глупым.

– Это правда.

На этом путь философствования и размышлений Джона не закончился. Усиливалось стремление к созиданию в разуме самых глубинных человеческих вопросов. Постоянство мыслей, сконцентрированное на пополнении в чаше весов нравственных и моральных понятий, начиналось поиском правды и истины. При этом он не отвергал мыслей о будущем с Миланой, блаженно планируя, где они будут жить, какие имена дадут детям. Для Джона семья, лежащая в основе всего человечества, имела большую ценность, как и для Виктора. Отчего в голове его вырисовывались прекрасные картины. Домик у озера, теплый камин с двумя креслами напротив друг друга с накинутыми на них шкурами белого и бурого медведей, набитые книгами полки, уютная спокойная атмосфера, от которой не хочется уходить. Немалое место уделил Джон и нежным объятиям подальше от скверных взглядов. Уединенное местечко на чердаке было тем местом. Двуспальная кровать справа от входа с белым балдахином подчеркивала их неутолимую страсть. Развешанные гирлянды теплого света по всей комнате, небольшой шкаф в углу. Маленькие комоды по бокам кровати и большое джакузи в углу, без которого мечта была бы неполноценной.

Нежное прикосновение супруги, вид случайно открывшегося плеча ввели его в сумасшедший бриз океана, где волны ласкали душу, очищая от всякой скверны. Такое емкое, но очень сильное представление о жизни откровенно возбуждало в нем всё от эмоционального до сексуального. А последнее впечатлило его более ярко, оставив большой шлейф, видимый даже из космоса.

Неизмеримое время проходило слишком быстро, настолько, что мысли о Милане отодвинули его от реальности, так что он не заметил, что они уже доехали до дома Виктора.

Двухкомнатная квартира ждала их на третьем этаже. Пересечение улиц Де Понтье и Дю Колизе с прелестным видом из окна, стильным интерьером вместе с «Сикстинской капеллой» на потолке. Пара картин висела в гостиной, подчеркивая любовь владельца квартиры к художественной живописи. Маленькая фигурка Эйфелевой башни стояла на полке рядом со стопкой книг и плиткой растаявшего шоколада. Зеленый диван напротив телевизора, окруженный по обе стороны большими горшками с цветами, расположился в центре гостиной. Выполненная в минималистском стиле кухня смотрела из угла своими несколькими шкафчиками. Стеклянный стол с деревянными стульями внутри кухни, не показываясь, держал гостей в неведении. Черный ковер, лежащий посередине кухни, не сочетался с бежевым холодильником, отчего кухня теряла свой вид. Маленькая по размеру, но не по значимости квартира по вечерам спасала Виктора от усталости. Несколько книг, читаемые перед сном, позволяли ему хоть на пару мгновений отключиться от внешнего и внутреннего мира.