Картохин двор - страница 9

Я помню Амаранту с рождения. Она родилась в тот день, когда Картоха решился на рискованное предприятие и рассказал об этом другу. Она всегда была настоящим живчиком. В свои семьдесят пять лет она неизменно носит разноцветные бусы и шёлковые шарфики. Подкрашивает губы помадой пастельных оттенков, любит голубые серёжки, так идущие её глазам. И ежедневно делает укладку на свои непокорные волосы пшеничного цвета. Много гуляет, занимается йогой, ходит в церковь и на ужины с подругами после мессы, а по утрам выпивает по две чашки эспрессо. «Чтобы взбодриться» – говорит она, хотя её неудержимой энергии хватило бы на полдеревни, дай только свет.

Поначалу Нину удивляло, как итальянка может быть светловолосой и голубоглазой настолько, что сошла бы за её чисто славянскую мать. Но муж объяснил, что типичный итальянец вовсе не должен быть черноволосым и черноглазым, кудрявым и загорелым, каким он видится всему остальному миру. Что такие персонажи чаще встречаются на юге, чем на севере или даже в центральной части страны, в Тоскане. У его отца, Антонио, было две старшие сестры – Анна и Амаранта – и у всех троих были яркие голубые глаза и светлые вьющиеся волосы. Ещё муж сообщал, что у них это от его прадеда – первого из семьи, поселившегося в этой деревне. И что он носит его имя – Костанте.

– Я хотела тебя расспросить кое о чём, – завела разговор Нина. Они с Амарантой идут  спокойным шагом по петляющей среди лесов дороге, поднимаясь на возвышающуюся над деревней гору. Немного прохладно и облачно, но без дождя – удачное для подъёма сочетание погодных условий. Испарение, поднимающееся с земли, наводит некую таинственность на лесное царство. Редкий солнечный луч выхватывает из белёсой пелены темные стволы деревьев и снова прячет их в прозрачном тумане.

– О чём, дорогая? – тепло улыбнулась тётушка. Ей вообще нравится Нина, несмотря на то, что остальное семейство отнеслось к иностранке с прохладцей. Ещё ей нравится рассказывать о «прежней жизни», как она называет свои воспоминания из детства и юности. Память у неё отменная, красноречия не занимать, и Нина любит её слушать.

– Рядом с нашим домом есть чьё-то заброшенное имение. Знаешь, если от нас спускаться к главной дороге, то он будет…

– Справа, – перебила Амаранта и остановилась, продолжая улыбаться. – Хочешь узнать, чей это дом?

– Да, именно…. Откуда ты знаешь??

– Муж твой рассказывал, как ты туда бегаешь уже неделю как. Что, понравился? – лукаво подмигнула.

– Очень! Вот хочу узнать его историю.

– Это был мой дом. Наш. Я там родилась, и Анна тоже. А вот Антонио появился уже в другом доме, – в том, где сейчас живёт Мария, дочь Анны.

Нина подняла брови и широко раскрыла глаза, но тут же вышедшее из-за облака солнца заставило её щуриться и прикрыть лицо рукой. Мысли понеслись каруселью, и только один вопрос слетел с губ на выдохе. «Как это?..». Амаранта взяла её под руку и повлекла за собой, вперёд, в гору.

– Костанте ничего не говорил мне об этом! Хотя я и не спрашивала…

– Ну, ты же знаешь, он известный молчун. Не спросишь – не скажет. Всегда таким был, сколько его помню.

– Ну да, ну да… – согласилась Нина, – так что там с домом?

Амаранта помолчала, будто собираясь с мыслями, и начала свой рассказ.

– Я была слишком мала, чтобы точно знать, что там случилось. Говорят, моя мать и вторая жена дяди, Эдвига, не поладили между собой, да так, что пришлось дом поделить на две части. Мой отец – его прозвали Картохой…