– Да, – Анвар кивнул, – и это только от рук одного человека.
– Знаешь, я в этом не уверен. Мы изучали эти теракты и многое показалось мне странным и неправдоподобным. Как этот человек в одиночку изготовил бомбу, весом более пятисот килограмм? Где он достал полицейскую форму? Это не под силу одиночке. Это то, о чём я говорил в самом начале нашего разговора. Моё мнение, что он просто исполнитель, а настоящие организаторы остались в тени.
– Вполне может быть и так, – согласился Анвар.
– Вот с этим явлением мы и боремся, – сказал Степан. – Мы ищем организаторов и расправляемся с ними. Убийцы должны быть уничтожены.
– Но ведь и вы убийцы, – возразил Анвар, – и найдётся кто-нибудь, кто будет охотиться на вас. И во время этой охоты опять будут невинные жертвы. Это замкнутый круг. И разорвать его непросто. Ещё вспоминается Достоевский со знаменитой фразой Родиона Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая или право имею»? Вот вы. Имеете ли вы право? Вопрос очень философский, и я не знаю на него ответа. А ты знаешь?
– Я знаю только то, что мы боремся за то, чтобы зла в этом мире было меньше, – слегка раздражённо ответил Степан, трогая пистолет.
– Да, но ваши методы мало отличаются от методов радикальных организаций. Да, вы не устраиваете теракты, но вы точно так же убиваете людей.
– Плохих людей!
– «А судьи кто?» – Анвар процитировал Грибоедова.
– Мы судьи, мы! Неужели, будь у тебя выбор, оставить в живых или убить террориста, действия которого унесли сотни жизней, ты выбрал бы первое?
– Я выбрал бы третье – сдал бы его правосудию, – ответил Анвар, – убивая убийц, вы сами становитесь убийцами. А если вы проведёте своё расследование с ошибкой и лишите жизни невинного человека? Что тогда, вы всё ещё будете добрыми в собственных глазах? Да и в чём вообще разница между злом и вами? В количестве жертв? Когда вам начнут мстить, то жертв станет больше. Невинных. И ты это должен понимать.
Степан вздохнул и ответил:
– Я понимаю это, но со злом очень сложно бороться добрыми методами. Как ты себе это представляешь? Подставить правую щёку? Нет, добро должно быть с кулаками.
– С кулаками, но не с пистолетами. – заметил Анвар. – И вообще ты понимаешь эту фразу слишком буквально. Она про то, что добро должно уметь давать отпор.
– Так мы и даём отпор! – резко произнёс Степан.
– Это не отпор, это новый виток зла. Ты произнёс фразу про правую щёку. Она из Нового завета, если помнишь. И она пришла на смену старому принципу «Око за око».
– То есть ты предлагаешь вообще ничего не делать, тем самым позволив злу распространиться дальше? Пусть и дальше страдают невинные люди, правильно тебя понимаю?
– Нет, я предлагаю другое. В стране есть законы и надо жить по ним. Всем нам. – ответил Анвар.
– Но эти законы плохо работают. Повторю тебе, что находят исполнителей, но не организаторов. Да и пересажать всех преступников – это очень сложно.
– Ты прав, Степан, это сложно, но это возможно. Думаешь изоляция убийц была бы менее действенной? Мне кажется, что это верный способ борьбы. Это помогло бы избежать жертв, убитых ради мести.
– Изоляция может быть эффективной, но упечь всех за решётку, не хватит никаких ресурсов. Да и есть ли смысл? Вспомни Норд Ост, когда одним из требований террористов, было освобождение заключённых товарищей. Что было бы, если бы их освободили? – Степан начал раздражаться сильнее.
– Да, – согласился Анвар, – на первый взгляд это очень сложный вопрос. Но если бы изначально все преступники были изолированы сразу, то некому было бы устраивать теракт. Я понимаю, что это непросто, но именно к этому нужно стремиться.
