– Что у вас там? Говорите!
– Я застряла в лифте! Где-то между вторым и третьим этажом!
– Надо ездить нормально, – почему-то огрызнулась дежурная.
«Интересно, а что лифт нужно как-то научиться водить, подобно автомобилю?» – подумала я с удивлением, а вслух попросила:
– Только, пожалуйста, скорее вызывайте мастера, а то я боюсь!
– А где сейчас родители?
– Чьи? – еще больше удивилась я.
– Твои, твои родители, – зло пояснила тетка.
– Мои родители вообще-то на даче, – начала я объяснять, – а причем тут они? Я что-то не совсем вас понимаю, – стала я злиться.
– Ой, – пискнуло в «тревожной кнопке», – а сколько тебе лет?
– Вообще-то тридцать пять, если это вам так важно, – ответила я, еще больше злясь. А в чем, собственно, дело?
– Ой, извините, а я вас за ребенка приняла, думала, шалил, вот и застрял. Извините, сейчас мастер приедет, – квакнула еще раз «кнопка» и вырубилась…
Приехавший через полчаса лифтер подошел к лифту и почему-то стал ругаться, плеваться и вообще вел себя как-то неадекватно. Наконец, я не выдержала и спросила его:
– Ну, скоро вы там? Долго я еще тут торчать буду? Нельзя ли побыстрее?
– А что вам там не нравится? – нагло ответил лифтер, – свет есть, тепло… я бы с удовольствием поменялся с вами местами, чем ковыряться в этакой пакости…
Как я узнала потом, когда лифт открылся, причиной моего застревания в нем оказалась… крыса, попавшая между лифтом и решеткой, а совсем не мальчишеские шалости…
Может, и у господина Переплетчикова возникли некоторые сомнения, уж не ребенок ли над ним решил подшутить?
– Юрий Андреевич, я не займу у Вас много времени. Мне просто нужно увидеть место преступления и задать Вам всего парочку вопросов. Могу я подъехать прямо сейчас?
Задавая свой последний вопрос, я даже зажмурилась. Если бы вместо меня с Переплетчиковым говорил сотрудник правоохранительных органов, то все было бы нормально. Но как отнесется пенсионер к какой-то частной сыщице с детским голоском, неизвестно откуда на него свалившейся спустя почти месяц после случившегося у него дома убийства?
Я уже даже стала продумывать пути отступления – скажем, задействовать Маргошу в качестве сотрудника Росохранкультуры или сержанта Пучковой из отдела МВД РФ по борьбе с посягательствами на культурные ценности…
Пенсионер долго не отвечал. Решив, что он, возможно, уснул на самом интересном месте, я еще раз окликнула его:
– Юрий Андреевич, так как? Я могу подъехать?
– Хорошо. Подъезжайте. Только не надолго. Мне к восемнадцати тридцати в поликлинику нужно.
– Уже лечу. Спасибо! – крикнула я и положила трубку.
– Мне нужно с тобой ехать? – спросила Марго.
– Ты знаешь, пожалуй, что и нет.
– Почему?! – подруга явно обиделась.
– Ты знаешь, дедок какой-то не контактный, черт его знает, может, выставит меня сразу за дверь, а мы еще ведь ничего не узнали. Ты у меня будешь «троянским конем», так, на всякий случай.
– Это, простите, как? – обиделась Маргоша.
– Ну, не хочу я, чтобы он тебя сейчас видел. Ты еще можешь пригодиться мне в качестве сотрудника МВД или Росохранкультуры. Не известно, как поведет себя Переплетчиков. Может, разворчится да и выгонит меня вон. Тогда у нас будет запасной вариант с твоим визитом.
– Эх, всегда меня задвигают, не дают проявить себя, – скучающе зевнула Маргоша, стекла с дивана и направилась на кухню зализывать (а точнее зажевывать) душевные раны.
Я же быстренько стала собираться. Нацепив специально для пенсионера длинную юбку, а не любимые джинсы – пожилых людей часто раздражает вид женщин в обтягивающих ноги брюках – и попросив Маргошу на всякий случай дежурить у телефона, я вышла на улицу.
