Касты. Истоки неравенства в XXI веке - страница 4

К началу третьего года руководства страной оппоненты из нижней палаты объявили президенту импичмент, в то же время значительно уменьшилось количество оправдывающих его действия лоялистов из Сената, что означало раскол в стране в целом. Всего в третий раз за всю историю страны случился подобный процесс по делу об импичменте[11]. К настоящему моменту уже более трехсот дней в Белом доме не проходило брифинга для прессы – своеобразного ритуала отчетности перед народом его слуг из Вашингтона[12]. По отсутствию шума вокруг этого факта можно было подумать, что немногие заметили это нарушение нормального хода вещей.

Затем самая страшная пандемия за последние сто лет привела человечество к застою во всех сферах. Президент же отмахнулся от «китайской заразы, которая скоро исчезнет, как сон», назвал растущее возмущение искусственным нагнетанием, оскорблял тех, кто не соглашался с ним или пытался предупредить об угрозе. В следующие несколько недель именно США поставят мировой рекорд по количеству заболевших, губернаторы станут просить для своих штатов тесты и аппараты ИВЛ, вся страна узнает, что медсестры будут заворачиваться в мешки для мусора, чтобы защититься от заражения при работе с больными[13]. Американцы разучатся удивляться; то, что раньше казалось непостижимым, станет частью ежедневной рутины.

Что стало с Америкой? Как объяснить действия десятков миллионов избирателей, решивших наперекор всем обычаям отдать страну и, таким образом, весь мир в руки шоумена, далекого от политической арены, не служившего ранее ни в армии, ни на государственной службе (в отличие от его предшественников), человека, риторика которого оказалась так привлекательна для экстремистов?[14] Беспокоила ли шахтеров и автомехаников экономическая стагнация? Совпадало ли мироощущение людей из центральной части страны и жителей атлантического побережья? Неужели часть электората просто хотела перемен – и неважно, какой ценой? Неужели первая за всю историю страны женщина, имеющая все шансы стать президентом, вела «грязную игру», как выразились два политических журналиста с немалым стажем?[15] Или все дело в том, что городские (они же черные) избиратели оказались менее политически активны, чем протестантские (белые) избиратели? Как могли столько людей, простых рабочих, которым требовалось медицинское обслуживание и образование для детей, защита воды, которую они пьют, и заработной платы, от которой они зависят, голосовать, цитируя сторонников прогресса, «против своих собственных интересов» в неразберихе этого поворотного момента истории американской политики? В этих возникших позже вопросах и заложенных в них предположениях, похоже, скрывалась доля истины.

За эту ночь мир сдвинулся с места – по крайней мере такое возникло ощущение. Землетрясения, как мы долгое время считали, возникают за счет столкновения тектонических плит, в результате чего одна плита наползает на другую; мы полагали, что распознать подобное явление легко. Во время обычных землетрясений мы ощущаем дрожь и раскол земли под нашими ногами; видим, как меняется ландшафт или приближаются возникшие в результате цунами.

И только недавно ученые обнаружили, что знакомым нам землетрясениям, которые можно измерить и ущерб от которых заметен глазу, предшествуют более длительные, медленные, глобальные разрушения, которые имеют место в тридцати и более километрах под нами. Происходят они так глубоко, что ощутить их мы не можем, и так тихо, что засечь их приборами большую часть человеческой истории было невозможно. Они не менее мощны, чем те, что мы наблюдаем, но чаще всего незаметны, потому что не вызывают шума, и узнать о них нельзя, пока они не приведут к сильному землетрясению на поверхности. Их называют тихими землетрясениями. И лишь в последнее время обстоятельства вынудили нас в наступившую эпоху общественной агрессии искать невидимые миру волнения человеческого сердца, откуда происходят истоки нашего недовольства.