Катерина - страница 22

Я поправлять врача не стала, хоть и сама мысль об отношениях между мной и Семеном казалась нереальной и абсурдной. Десять лет разницы — какая может быть любовь? И хоть после спасения мое отношения к нему кардинально поменялось, и вражеский настрой испарился в воздухе, я все равно воспринимала его, как старшего брата или потерянного отца. Ни больше и ни меньше.

***

—…Растяжение, парочка ушибов, ссадин и легкий испуг, — подвел итог доктор под конец обследования, — Вот ваш итог после встречи с отморозками. Довольно неплохо!

— Особенно если учесть, что им досталось куда больше, — повернулась к Семену, стоящему за спиной, с широкой улыбкой, — Правда?

Он ничего не ответил, просто посмотрел на меня так… Странно. Почему-то сердце в этот момент сжалось до боли, и голова вновь закружилась.

— Ох, молодежь… Весна вроде еще не скоро… Идите, отдыхайте, — мечтательно пролепетал доктор. — Ближайшее время ногу не нагружать. Соблюдаем второй стол, Катерина!

Семен не воспринимал мои просьбы о самостоятельном передвижении, словно вовсе не слышал. В конечном счете я просто смирилась. Уже в авто по пути домой мужчина вдруг уточнил:

— Зачем соблюдать второй стол? Какие-то проблемы с животом?

Я промолчала, было стыдно до одури. Все равно, что признаться отцу о курении за гаражами. Не хотелось поймать на себе «тот самый» родительский взгляд, аля «я в тебе разочарован».

— Катя! — буквально потребовал он, поворачиваясь ко мне на светофоре и сверля гневным взглядом. — Отвечай, живо.

Ну, мне и пришлось ему кратко рассказать про Олю, самогон и то, как Макс вел себя тем роковым вечером. Я старательно пыталась выставить друзей в розовом свете, но все равно Семен по итогу фыркнул:

— Вот ублюдки. Оля эта мне никогда не нравилась…

— А Макс нравился? — с сарказмом спросила я, многозначительно приподнимая бровь.

И снова этот взгляд. Обжигающе горячий! Многозначительный. Только знать бы, к чему он?

— Я промолчу, — буркнул Семен и отвернулся к дороге. Остаток пути мы промолчали. — Ни говори мне больше никогда о нем.

Когда Семен припарковался у ворот дома бабули, уже светало. Больше всего на свете я боялась, что она не спит. Утром я собиралась рассказать ей легенду, как упала со ступенек в клубе и отравилась пирожками, но если она заметит меня в порванной грязной одежде, то уже не поверит в эту чушь.

— Я сама! — взмолилась, когда мужчина снова взял меня на руки и, не слушая мольбу, понес в дом. — Прошу тебя, а если бабушка увидит?

Он молчал, не реагируя на мои просьбы. А я взглядом рыскала по окнам, надеясь не увидеть в них бабулю. В который раз мне привиделась ее тень, аккуратно выглядывая из-за занавески… Внутри все похолодело! Но когда Семен зашел внутрь, никто не вышел нам навстречу, в доме стояла гробовая тишина.

«Спит, — облегченно вздохнула я, когда, проходя мимо спальни бабули, увидела ее скрученное на постели тело. — И слава богу!».

— Теперь ты можешь идти, — мужчина положил меня на постель и завис сверху коршуном. Глядя в его распахнутые глаза, я боялась лишний раз вздохнуть. — Ну, слышишь? А если бабушка проснется и застанет тебя в моей спальне?

Он косо усмехнулся, в его глазах заплясали хитрые черти:

— И, что будет? Заставит жениться?

— А, — я растерялась, глаза забегали в разные стороны, — если и так!

— Значит, — он легко пожал плечами, будто даже не задумываясь, — поженимся.

Я захлебнулась воздухом. От возмущения? От шока? От неожиданности? Не знаю... «Он блефует. Расслабься. Выводит тебя на эмоции!», — поняла и немного успокоилась. Как минимум до того, как его рука упала на мою щеку и нежно провела костяшками по едва заметному порезу, оставленному жесткой травой. Так осторожно, будто это фарфор…