– Добрый день, я на собеседование, – прокричал он секретарше.
Девушка перегнулась через стойку и с любопытством посмотрела на него.
– Секундочку, – скрипнуло кресло и застучала клавиатура, – фамилия?
– Сергей Константинович Ромник.
Клавиатура снова застучала, а позже показалась голова секретарши.
– Извините, но ваше собеседование должно началось пятнадцать минут назад. Боюсь, вас уже не успеют принять, скоро придёт следующий кандидат. Мне очень жаль.
– Но… пожалуйста, я успею, правда!
– Молодой человек, – ласково улыбнулась девушка и осмотрела его – запачканного и растрепанного – с ног до головы. – Нет.
– Ладно, спасибо, хорошего дня, – на автомате сказал Скромник, опуская глаза. Он поплелся к выходу, только сейчас заметив, какие грязные следы оставил на белом мраморе.
«Я еду к Умнику», – решил он, ощутив дуновение холодного важного воздуха в дверях.
«Сдаёшься…», – сладко прошептал голос.
***
Скромник чувствовал, как тепло пропитывает и наполняет энергией тело. Под спиной до боли жарила труба, а на груди лежал телепорт, пульсирующий магией.
– Что я скажу Умнику? – задался вопросом Скромник, шмыгая носом. – Я… соскучился. Понял, что без вас не могу и не хочу.
«Ага, а у него уже семья и полный рот забот, только неуродившегося братца на шее не хватало».
– Но он же сам позвал…
«А что он мог сказать? «Вали на все четыре стороны, я нанянькался»?»
Гном почувствовал, как щеки налились краской.
– Ну почему же нянькаться? Я просто скажу, что буду рядом с ним, но сам по себе, все же спокойнее, чем одному неизвестно где… Он поймёт.
«И застрелится с досады»
– Он мой брат!
«Он заботился о тебе столько времени! А где твоя забота? Понимание? Любовь? Конечно, проще идти через соседскую дверь, чем залезть в свою форточку. Что скажешь другим братьям, когда – или если – вы снова встретитесь? «О да, я немного не сепарировался, так и таскаюсь за ремнем брата. Шанс был, но я им не воспользовался, потому что я тру-ус»
– Я не трус, замолчи!
«А кто же? Трём деревяшкам в трамвае не ответил, секретаршу не уговорил, чуть что – в слезы и к брату. Да Белоснежка вела себя мужественнее, чем ты»
– У неё были мы, а у меня – никого!
«Плохому ювелиру золото мешает».
Скромник гневно выдохнул и с силой отбросил от себя телепорт, который ударился о противоположную стену – а потом испуганно вскочил и бросился перед ним на колени. Не разбился. В ушах прогремел далёкий, как раскат грома приближающейся бури, смех. Он действительно жалок.
– Не поеду я никуда! Я… я… я буду сниматься в кино. И стану звездой мирового – нет, больше – вселенского масштаба, понял меня?
«Я у тебя в голове, глупышка. Конечно я тебя понимаю»
– Я звоню Рине и иду покорять мир, – тряхнул кулаками Скромник и бросился отыскивать в вещах визитку.
«У тебя нет телефона».
– А я докричусь!
«Дурачок».
– Сам дурак, конечно, я пойду звонить через зеркало, что за напоминания, кто здесь ещё глупый.
«Ты споришь сам с собой».
– Да замолчи уже!
Гном отыскал в пакетах визитку – и бросился на улицу.
Как во всяких домах премиум-класса, помимо консьержки и туалета на первом этаже, в каждом подъезде находилось три лифта, на стенах которых красовались огромные зеркала. Скромник забежал за одним из жильцов внутрь и, дождавшись пока тот уедет, сел на другой лифт, нажав верхний – тридцать третий – этаж. Сбежать от язвительного голоса у гнома решимости хватило, а вот перейти к действиям – тут парень вспомнил что вообще-то боится. Однако голос к нему не пришёл.
