– Благодарю Вас, господин Риббентроп, за столь широкий жест, но Советскому Союзу будет достаточно и демаркационной линии. На тот случай, если то, что может случиться с Польшей, и в самом деле случится с ней. В чём мы действительно заинтересованы – так это в том, чтобы населённые этническими украинцами и белорусами земли сегодняшней Польши не стали в очередной раз зоной чужих интересов. Я понятно выражаюсь?
Дружелюбием в дружелюбном голосе Сталина и не пахло – и Риббентроп поспешно кивнул головой.
– Да, да, господин Сталин! Мы Вас прекрасно понимаем!
– Тогда, если наш уважаемый гость не возражает, займёмся делом. Итак, советская сторона ознакомилась с германским проектом договора. Германская сторона ознакомилась с советским проектом договора. Все обнаруженные недочёты и разночтения устранены в ходе предварительного согласования. Или я ошибаюсь?
Рибеннтроп оглянулся на Гаусса – и тот еле заметно пожал плечами: «на Ваше усмотрение, герр рейхсминистр».
– Нет, господин Сталин, Вы не ошибаетесь.
– Тогда имеет смысл, как говорят русские, «переписать набело».
Риббентроп вновь покосился на Гаусса. На этот раз тот откликнулся с большей заинтересованностью: слова русского лидера предполагали теперь и участие специалиста в области права.
– Мы согласны, господин Сталин, – «перевёл» Гаусса Риббентроп.
Сталин обернулся к Молотову – и тот немедленно передал ему папку с вложенными в неё машинописными листами. Сталин раскрыл папку.
– «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом»… Нет возражений против того, чтобы слово «Германией» стояло впереди слов «и Советским Союзом»?
Сталин иронически прищурился в Риббентропа.
– Никакого подтекста здесь нет. В том смысле, что если кто-то указан первым, то и наибольшая угроза якобы от него. Это указание – не намёк на вероятного агрессора, а всего лишь соблюдение требований алфавита, как латинского, так и кириллицы. Что скажете, господин Риббентроп?
– Возражений нет, господин Сталин.
– Тогда идём дальше, – удовлетворённо кивнул головой Сталин. – В согласованном проекте – семь статей. Этого количества достаточно?
Риббентроп повернулся к Гауссу – и тот кивнул головой.
– Достаточно, – «перевёл» рейхсминистр.
– За прошедшее время позиция немецкой стороны в отношении статьи второй проекта Договора не изменилась?
Не отличавшийся ни феноменальной памятью, ни особенным прилежанием, Риббентроп растерянно отвесил губу – и тут же подался развёрнутым ухом к губам консультанта. Гаусс что-то быстро зашептал «в рейхсминистра». «Ознакомившись со шпаргалкой», Риббентроп вернулся в вертикальное положение.
– Господин Сталин, не сочтите это невежливостью, но могу я, в свою очередь, поинтересоваться, не изменилась ли редакция статьи второй в советском проекте? Без ответа на этот вопрос я не смогу ответить на Ваш.
Сталин усмехнулся.
– Конечно, Вы можете поинтересоваться, господин Риббентроп. Только это – не советский проект, а согласованный обеими сторонами.
Риббентроп с досады закусил губу: очередной прокол, непростительный даже для новичка. Его компаньоны, обвыкшиеся уже с постоянными ляпами шефа, не стали «подсыпать соли на раны» начальства, и «занавесились» нейтральными лицами.
– Что же – до ответа на Ваш вопрос, то скажу так: редакция не изменилась. Можете убедиться в этом сами.
Сталин редко читал документы вслух, но для высокого гостя сделал исключение.
