Утром присутствующие при вчерашней гулянке подходили с некорректными вопросами. Хотели узнать, зачем я увел Венеру и что было дальше? Я объяснил, что увел Венеру с той целью, о которой они подумали, но в самый интересный момент ей стало плохо и я, разочаровано, уложил её спать.
Слухи, распространяющиеся с небывалой скоростью, обрастающие фантастическими подробностями, заранее отбивают охоту и портят перспективу женщинам. И я не собирался давать им почву, как молодой пацан, для которого похвастать перед другими доставляет большее удовольствие, чем сама близость женщины.
В понедельник Венеру выписали, и она исчезла из моей жизни.
9
Но жизнь продолжается. В один из будних дней, после больничного обхода к нам в палату заглянул его преподобие, тубический аристократ, Альба. Порыскав, как серый волк, глазами, он присел за чай, предложенный мной и Калой. Мы пили чай и обменивались новостями. Меня заботила проблема жесткой воды. Наливая кипяток из электрического чайника, я заметил, что накипь образуется за несколько недель и вкус чая далек от настоящего чая. «Воду надо фильтровать или пить талую», – размышлял я, когда Альба поинтересовался:
– А где ты в России сидел?
– В Воронежской области, – ответил я.
– А-а, ты говорил, – припомнил он. – А попал где?
– В Москве.
– А в Москве ты что делал?
– Учился.
– Где учился? – спросил он удивлено.
– В ветеринарной академии.
– Ветеринар, что ли?
– Нет, я на товароведа – технолога учился, – как бы брезгливо бросил я.
Кала пригубил горячий чай, достал из пачки сигарету. – Где только не побывал, – показывая на меня, сказал Альбе, смял пустую пачку, сигарету положил за ухо.
– И как тебя посадили? – перекинув ногу на ногу, продолжил разговор Альба, давая понять, что не торопится и хочет послушать.
– Одного семестра не доучился до диплома. В мае защита, а меня в январе приняли за разбой.
– Кто? – прищурил Альба взгляд.
– Петровка.
– И чем ты занимался?
– Учился, потом связался не с теми… Время тяжелое было – лихие девяностые: страна распалась, два путча, зарождение демократии. Ваучеры, безработица, невыплаты стипендий, зарплат, пенсий; рэкет, разгул бандитизма. Надо было как-то выживать, эта волна меня и захлестнула.
И я рассказал им историю из моей бурной молодости девяностых годов.
Нас было пять молодых пацанов: Сука, Жир, Соловей, Брат и я. Нам было по двадцать лет с небольшим. Побарахтавшись в водовороте нового времени, нахлебавшись бульона свободы нас вынесло к твердому убеждению правоты Абдуллы: «Садись на коня и возьми сам, что хочешь, если ты храбрый и сильный».
Сука нашел оптовую базу в Печатниках…
– Где? – не понял Кала.
– Печатники – район в Москве, – пояснил Альба.
…К базе подходила железнодорожная ветка, товар подвозили вагонами. Складировали в больших ангарах и отгружали фурами. Дневная выручка в среднем доходила до нескольких десятков тысяч долларов. Оплата происходила в офисе, который находился в административном здании на территории базы. Офис был на третьем этаже и представлял собой большой кабинет.
Попадая на этаж, надо было повернуть по коридору направо, потом опять направо и, не доходя до комнаты охраны, заходить налево в дверь офиса. Охрана в конце коридора была жидкая, невооруженная и, если сработать красиво, это не помеха.
В правом углу офиса было самое интересное – касса с бронированной дверью и пуленепробиваемым стеклом. Трудность заключалась в том, как быстро проникнуть к сейфу и открыть его без лишнего шума. В помещении офиса работали четыре женщины, не считая бухгалтера и кассира.
