Каверна - страница 33
– Замохов, – бойко прозвенел её звонкий голос. – Тебе ПАСК назначили и Таваник. Вот держи, – выдала мне таблетки.
– И как их пить? – поинтересовался я.
– Таваник сейчас пей. ПAСК в обед, – пояснила она. – Это очень хорошие лекарства, только появились у нас. Не принимал раньше такие?
– Нет, откуда.
– Тогда пей.
Я начал принимать препараты резервного, как их называют, ряда и стал чувствовать, что крепну. Моя туберкулезная флора была устойчива к препаратам первого ряда. Устойчивость я приобрел за долгие годы неправильного лечения в колонии. И теперь с новыми препаратами лечение продвинулось. Я почувствовал металлический звон в голосе, голос даже удивлял меня порой, потому что привык уже к посаженому, хриплому голосу. Звук не лился, а куда-то проваливался. И вдруг вернулся молодой голос, сильный и звонкий. «Вот результат вольного лечения!» – радовался я.
Но разочарование не заставило себя долго ждать. Через две недели препараты закончились.
Как это? – думал я. – Ведь препараты выписываются в Министерстве здравоохранения по количеству нуждающихся больных, ровно на курс лечения. Если врач знает, что на курс лечения не хватит, зачем прописывать препарат? Прививать устойчивость. Вредительство какое-то.
Позже я понял систему работы нашей больницы. Поступающие медикаменты, малой частью, выдаются больным, чтоб факт хищения не был очевиден, мол – давали же препараты – давали. Ну что поделаешь? Кончились.
А по документам, по листам назначения зафиксировано полное прохождение курса больными.
Куда делись препараты?
Как куда? А вот… В отделении шестьдесят больных пропили полный курс. По бумагам все сходится.
И эти дорогостоящие препараты продают, начиная от заведующего отделением до старших медсестер. То есть я должен купить украденное у меня же лечение. Красиво! Ничего не скажешь. До такого даже порядочный преступник не додумался бы. Больница – «крест» по фене, то место, где способны шельмовать лишь конченые проходимцы без совести и чего-либо святого.
Я чувствовал, что мне необходимы эти препараты, но достать не было возможности. В городских аптеках пояснили, что такие препараты бывают только в больничном обращении, и просто в аптеке их не купишь. Да и купить я не мог, денежные средства у меня не имелись. Работать я не мог по состоянию здоровья, да и если бы смог, средняя зарплата в городе и по республике – семь тысяч, а упаковка ПАСКа – двадцать две тысячи стоит. Надо три месяца работать, не кушать, не одеваться, не иметь транспортных расходов, чтобы купить только один препарат из трех видов. А при устройстве на работу нужно предъявить справку о состоянии здоровья, которую мне отказались дать в поликлинике, так как я больной хроническим инфекционным заболеванием. Замкнутый круг.
Короче говоря, у нас в стране не продуманы и более важные проблемы, не то что проблема реабилитации освобожденных. А что уж говорить о больных, которые потеряли здоровье в тюрьмах. Тут надо быть морально настолько сильным, чтоб вырваться из порочного круга, который замыкается безразличием среды и безысходностью жизненного положения и толкают бедолагу обратно.
Но я-то теперь знаю, что всякая власть от Бога. И главное не противопоставлять себя власти, а в пределах этого можно действовать, даже быть подлецом, как наши врачи, чиновники и сотрудники внутренних дел. Надо прилепиться к какой-нибудь системе и, не торопясь, кормиться, утешая совесть тем, что так живут все в России, а в Кабардино-Балкарии уж и подавно.