Кавиан. Альфа - страница 28

Прыжок. Крылья! Полёт… но резкая остановка. С болью в руках и ногах от натянутых корней пытаюсь преодолеть сопротивление, но не могу. Я летела на месте, корни не отпускали и даже усиливали хватку.

– Вот так! – Иртисс перекрикивала жужжание моих крыльев, – Не ослабляй мах! Корни должны быть постоянно в напряжении. Не пытайся вырвать их из земли или сорвать с себя, как я, сил не хватит, просто лети.

Легко сказать: «Лети». Я даже ответить ничего не могу, всё как вчера: боль, изнурение. Зажмурилась и думала только о спине и крыльях – спине и крыльях! – которыми машу так быстро, как могу. Руки и ноги немеют от давящих на них экосов.

О нет, я уже начинаю давать слабину. Летать с экосами на руках и ногах – это совсем не то же, что полёт в небе. Я устала. В спине нарастает жжение, а в бесконечном звуке жужжания слышатся паузы: крылья сводит судорога.

– Нет, держись ещё, – приказывала Иртисс. Она стоит прямо подо мной, что-то кричит, но я её не слышу. Всё думаю о своих крыльях и смотрю наверх, на далёкие лепестки. Теперь смотрю уже сквозь проступающие от боли слёзы.

– Держись!

– Я больше не могу, – мой жалкий стон так ужасен. Лучше молчи, дура. Лети…

– Держись ещё!!!

Жалобно издать ещё одно «не могу» не успела. Рухнула в воду. Экосы сразу освободили меня. Мокрая и вся в грязи я выползла из лужи и уткнулась в ноги келле. Иртисс поджала тонкие губы и помогла мне подняться.

– Вот тебе и утреннее купание, – сухо сказала келле.

Очень смешно! Я чуть не умерла сейчас, а она шутит.

– Суть упражнения поняла?

– Да.

– Хорошо. Сохни, отдыхай и начинай заново. Садись сюда.

Я свалилась прямо на землю и уткнулась крыльями в тёплое дерево. Запрокинула голову. Надо было восстановить дыхание.

Стояние рядом, наверное, один из методов обучение моей келле, больше никак не могу объяснить её постоянную ходьбу рядом. Мы знакомы со вчерашнего вечера, но только сейчас я обратила внимание на её внешность, вчера перед сном, было не до этого. Иртисс отличалась редкой формой иинэ, это была скорее юбка, чем платье, а ножные лиственные обмотки поднимались чуть выше колен, оставались видны только небольшие участки крепких бёдер. Нежная живая ткань полностью облегала туловище женщины, предплечья открыты, кисти обмотаны листьями. Лицо у моей госпожи было вполне симпатичным, хотя несколько шрамов под челюстью и один на щеке, прямо возле некеса, портят немного вид. А что у неё с сяжками? Они какие-то кривые, как будто были переломаны, а потом неправильно срослись. Зато клафт у Иртисс был интересный внешне: Передние части головного убора были разрезаны на множество полосок и очень красиво ложились на плечи и грудь.

В общем, внешне приятная особь. Зато характер… ладно, с этим я ничего не могу поделать. Мне бы выжаться. Говорю Иртисс:

– У меня тики зудят.

– Ну так выжми.

– Прямо здесь?

– Что ты за неженка такая? Да, прямо здесь! Выжала, подошла к луже, помылась. Давай.

Ладно. Очень неприятно это делать под пристальным взглядом келле но нужда заставляет. Я встала на колени, запрокинула голову, нырнула руками под клафт. Одним движения собрала восемь хвостиков и выдавила из них весь скопившийся за ночь пот. Немного его сегодня, наверное, потому что вчера мало кушала.

Как же после выжимки не помыться? Не хочу ходить потом весь день с этим запахом, и вместо чистого озера сейчас есть только не самая чистая лужа. Пришлось сорвать лист, и промочив его в воде, хоть как-то вымыть тики.