В «Литературном наследии» мне попалась интересная заметка со ссылкой на книгу Анненкова Павла Васильевича, человек который является первым биографом Пушкина:
«…Под действием этого снисходительного взгляда на людей, и внешние формы жизни должны были приобресть и особенное достоинство, и особенную прелесть. В обхождении Пушкина была какая-то удивительная простота, выпрямлявшая человека, и с первого раза установлявшая самые благородные отношения между собеседниками…». Далее Анненков рассказывает о том, как принял Пушкин у себя поэта Кольцова. В примечании на стр. 165—166 Анненков приводит ряд примеров, как «…Пушкин поощрял молодых поэтов барона Розена, Ершова, Губера, Даль…».
Вероятно упоминаемый Аненковым, Барон Розен является Константином Айбулатом, уже хотя бы потому что, другие два Барона Розена Андрей Евгеньевич и Егор Федорович не вполне молоды, литераторы являлись к тому времени уже вполне известны опубликованными стихотворениями и своими произведениями.
Предполагаю что стихотворение Айбулата «Правда и демоны», внимательно читая эти строки, насколько прочувствованная боль утраты, вполне допустимо что Пушкин вполне мог быть не только знакомым, но и учителем. Странно, даже очень странно что цензура пропустила столь едкое и неудобное, колкое, для столь бдительного, и чуткого 3-го отделения. Хочу подчеркнуть что это далеко не единственный отклик на смерть Пушкина, при жизни Николая 1 (он умер в 1855), и при живом Бенкендорфе (он умер в 1844) который цензура допустила в печать. Опять же сошлюсь на статьи В. Э. Вацуро: «Из неизданных откликов на смерть Пушкина» что по личному распоряжению министра просвещения С. С. Уварова, все отклики на смерть Пушкина, должны были проходить особую цензуру председателя Цензурного Комитета и самого министра Уварова. При этом все отзывы о Пушкине переходившие границы «строжайшей умеренности» запрещались. Стихотворение «Правда и демоны» вряд ли можно уличить в «умеренности» выражения :
«Ему – на лоне славы вечной.А вам – в хаосе тьмы кромечной
В грязи змеиного гнезда».
В своей статье про Айбулата В. Э. Вацуро пишет: «…что наиболее удачное стихотворение Айбулата „Правда и демоны“ напечатанное в журнале „Современник“ 1841 года том 22, где иносказательном изображении гения-поэта угадывается Пушкин А. С. и что звучит резкая инвектива против его врагов..».
В письме П.А Плетневу, Яков Грот 26 января 1841 года пишет: «…Поэзия Кольцова мне мне не по нутру. «Руский штыкъ» К. М. Айбулата (б. Розена) есть слабое подражание Пушкину, ничтожное по идее и по многимъ стихамъ и вообще показывающее нетвердые шаги ученика…». Интересно часть фразы Плетнева «…Не твердые шаги ученика…», не хочет ли нам профессор словесности Плетнев этими словами сказать, что Айбулат ученик Пушкина и как еще одно основание утверждать о знакомстве.
В своей статье,,Гибель Пушкина,, Б.В.Казанский (1889—1962) пишет: «… Любопытно, что едва ли не первый, намек проникший в печать, что Пушкин пал на поединке, заключается в строках стихотворения Илья Модестовичем Бакуниным (навеянных стихами Лермонтова?) Напечатанных в 1838 году в сборнике,,На все и время и пора,, анонимно без заглавия..» :
…И нет его! Он, жаждав мести,
Злой уязвленный клеветой,
Пал, предрассудку ложной чести
Напрасно жертвуя собой…
Осмелюсь добавить несколько слов к столь авторитетному заключению профессора Казанского что если Бакунин будучи Полковником и приближенным к в.к.Михаилу Павловичу не осмелился подписаться, то я так думаю что Айбулат опубликовавший свои стихи в «Современнике» и подписавшийся под своими словами, совершил не только человеческий но и литературный подвиг. Таким образом полагаю что Айбулат выразительно в стихах отдал по достоинству, честь великому поэту за несомненно большую любовь к Кавказу.
